бумаги и карандаш, он успешно защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертацию. Возле него всегда толклись молодые дарования обоих полов, которым он всячески помогал. Он получил две премии Совмина. По его проектам были построены предприятия, продукция которых обеспечивала развитие отечественной электроники, атомной энергетики, приборостроения, авиационной и ракетно-космической техники.
Но вот Бочкарев умер, и все в жизни Ниссельсона резко поменялось.
«Какой еще такой мыслимый эксперимент?! – обрушилось на него новое начальство, плохо знакомое с «теорией» и с теми, кто создал ее задолго до Ниссельсона: вряд ли новым руководителям института были известны имена Вильгельма Вина и Густава Кирхгофа. Об Аристотеле и Галилее они, наверно, еще что-то слышали, но чем те занимались, вряд ли догадывались. А ведь именно эти великие умы стояли у истоков «мысленного эксперимента». Ниссельсона вмиг отстранили от научной деятельности.
И неунывающий оптимист весь ушел в спорт, оставив себе только лекции по материаловедению. Иногда он позволял себе открыто критиковать кадровую политику руководства. «Насажали тут родственниц, дочек да жен. Ни черта не делают, по целым дням лясы точат, пьют кофе в буфете, часами курят да вяжут мужьям шерстяные рейтузы».
Его держали как отживающую достопримечательность, как реликт, как пережиток архаичных научных эпох. Ко мне Ниссельсон относился с симпатией. Видно, чуял своим орлиным носом родственную душу.
Один раз, видимо, сам того не желая, он надурил меня. В тяжелые для страны времена профессор Ниссельсон решил заняться бизнесом. Он стал мелким дилером. Продавал противоугонные устройства. Зная, что я являюсь владельцем машины, он предложил мне за 150 долларов приобрести надежнейшее приспособление. Прикреплялось оно на внутреннюю сторону лобового стекла при помощи резиновой присоски.
– Чудо современной техники! Действует безотказно! Устанавливают на боевые самолеты, – доверительным тоном сообщил он.
– Разве у нас угоняют самолеты? – удивился я.
– А разве нет?! – он с ехидцей посмотрел на меня. – А теперь ставим мысленный эксперимент: злоумышленник проникает в салон вашего авто с намерением совершить преступление, то есть, выкрасть радиоприемник. Противоугонное устройство через три секунды реагирует на проникновение враждебного объекта воем сирены. Ошарашенный злоумышленник в панике ретируется. Приемник спасен.
Ниссельсон извлек из кармана нечто подозрительное, из красной резины, похожее на миниатюрный клистир.
– Вот, рекомендую, – с этими словами Ниссельсон прикрепил это нечто под крышкой моего стола и отошел в сторону, – приступаем к демонстрационному реальному эксперименту…
Ровно через три секунды малюсенький кабинет едва не разнесло на куски. Мне показалось, что под столом заработал двигатель реактивного бомбардировщика. Я разом