друга. Все мы, в эту минуту тайно радовались, что не ехали в тех взорвавшихся машинах и наслаждались, как никогда прежде чувством голода и усталости. Многие были рады по-прежнему испытывать чувство боли, и никто не хотел теперь поскорей умереть. Хотя еще утром, некоторые призывали смерть. Насколько быстро повстанцы перестали быть для многих спасителями, а Дракерианци исчадиями ада. Столько эмоций пережить за один короткий день еще не приходилось никому из нас. Я вдруг поняла, как много мне еще предстоит узнать о людях и их переменчивости, сколько еще скрыто от меня в их душах, как мало я знаю о самой себе!..
К базе колонна машин прибыла только к полуночи. Нас выгрузили у складских помещений и, выдав скромный ужин и тонкий матрац, загнали в пустующий ангар.
В течение ночи было слышно, как прибывало все больше и больше новобранцев, но меня беспокоил не шум за стенами ангара, а теснота и спертый воздух в самом помещении. Мы спали плечом к плечу, не имея даже возможности лишний раз пошевелиться, к тому же кто-то обязательно устраивал истерику или пытался пройти к не большому биотуалету. И все же ночь прошла удивительно быстро, на рассвете двери распахнулись и сержанты, щедро раздавая пинки, выгнали нас на утренний холод высокогорья.
– Женщины на лево, мужчины на право! – Проорал офицер и сержанты начали распихивать самых не понятливых по рядам.
– Встать в две шеренги, не разговаривать, отвечать на вопросы четко и коротко! – Раздавал инструкции тумаками огромный прапорщик.
Дрожа от холода и голода, я наблюдала за тем, как два офицера в форме спецслужб шли вдоль строя. В руках каждого из них был прибор, о назначении которого я узнала еще в школе. Я вспомнила, с какой радостью я восприняла то, что энергетический детектор выделил меня из толпы одноклассников, и сколько во мне появилось гордости, когда меня записали иномиряне, пообещав в будущем позаботиться обо мне. И как же была горька эта забота теперь, четыре года спустя.
Медленно капитан и штабс-капитан продвигались вдоль многометрового строя. Тех не многих кого они записывали, оставляли в покое, но тех, кто не удостаивался подобной «чести» отгоняли обратно к грузовикам.
Чтобы избавиться от страха, сжимавшего горло, Гарана стиснула мою руку, и сержант, стоявший позади нас, сразу же отреагировал на ее движение ударом резиновой дубинки по рукам. Девушка вскрикнула, и получила еще один удар по спине, на этот раз она смогла сдержаться, но, если бы не подошедшие офицеры, она получила бы еще несколько воспитательных ударов.
Но штабс-капитан остановил сержанта лишь за тем, чтобы проверить Гарану и записать ее личные данные. Когда же настала моя очередь, и детектор был направлен на меня, аппарат пискнул и отключился от перенапряжения. Офицер удивленно посмотрел на меня и встряхнул детектор, убежденный в том, что он просто сломался. Но аппарат по-прежнему показывал