всего на свете.
Больше всего на свете я люблю чистоту и свежесть. Ненавижу грязь, тлен, неприятные запахи. Не терплю никаких завалов. Они разрушают моё умиротворение одним своим видом. Каждый вечер, стоя над круглой серебристой купелью, я истово творю чистоту.
– Что это за лужа на полу в кухне? – Равнодушно интересуется Лекс.
Он равнодушен потому, что вовремя заметил лужу и не успел наступить в неё своим сухим, чистым носком. Если бы наступил, это непременно вывело бы его из равновесия.
– Стихия вышла из повиновения, – буднично сообщаю я.
– Тебе помочь вытереть пол? – На всякий случай интересуется Лекс, заранее предвидя мой отрицательный ответ.
– Купи лучше посудомойку, – устало отмахиваюсь я. – Я задолбалась быть Повелительницей Помойной Стихии.
Лекс досадливо морщится, вздыхает и торопливо покидает кухню. На разделочном столе гордо красуются ряды чистых тарелок, сверкающих чашек и свежих, ласкающих взгляд своей прозрачностью, фужеров и стаканов.
Настоящая жизнь
Шла далеко не первая минута хоккейного матча между сборными Узбекистана и Гондураса. Гондурас всеми силами стремился сравнять счёт, но это никак не удавалось, несмотря на откровенно наплевательское отношение противника к игре. Противник постоянно отвлекался на посторонние вещи и на замечания арбитра не реагировал. Гондурас вынужден был применять силовые приёмы, например, клюшкой по заднице. Узбекистан возмущался, но как-то вяло.
– А у нас в Африке так играют в хоккей! – Прокричал лихой игрок команды Гондураса и с размаху запинал шайбу в ворота узбеков ногой.
– Это уже футбол какой-то! – Закричали те. – К тому же, Гондурас не в Африке, а в Южной Америке находится!
– Извини, мам. Я перепутал его с Ганой и Суданом. И вообще, этот гол не считается. Я пошутил.
Сегодня я играю за Узбекистан, а мой девятилетний сын за Гондурас. Мы примерно одинаково владеем клюшками. Почти никак. На ногах у нас обоих обычная зимняя обувь без коньков. Мы не умеем на них кататься. Правда, лёд под ногами вполне себе настоящий.
Гондурасу, наконец, удалось сравнять счёт, но тут неожиданно настал конец игры. Так распорядился арбитр, за которого мы нынче по очереди. Теперь очередь сына. Я подозреваю, что ему просто надоело играть в этот нелепый, профанский хоккей.
– Мама, эти поэмы крадут твою жизнь! – Заявил сегодня мой наследник, к слову сказать, не в первый раз.
Поэмами он называет всё, что я пишу вне зависимости от наличия или отсутствия рифмы, длины и жанра произведения. Да, и какое это имеет значение, когда мать тратит время на пустяки вместо игр с любимым сыном? Я потащила его играть в хоккей в отместку за неуважение к моему, простите, творчеству. Пусть тоже почувствует биение пульса жизни.
– Ничья 1:1! – Объявил то ли арбитр, то ли комментатор.
– Буллиты! – Засандалил его коллега.
– Буллиты,