христианский народ воспитывался в чистоте и единстве католической веры и держался вдали от чумы еретической извращенности. Во славу и честь досточтимого имени Иисуса Христа и для возвеличения святой ортодоксальной веры, а так же для искоренения еретической извращенности, свойственной ведьмам, мы, указанный судья, предписываем, указываем и увещеваем всех и каждого, какое бы положение они не занимали в этом городе и двух милях окружности, исполняя добродетель святого послушания и под страхом отлучения, явиться в течение следующих двенадцати дней и разоблачить перед ним женщин, о которых идет молва, как о еретичках, или ведьмах, или вредительницах здоровья людей, домашнего скота и полевых злаков…»
На Шаффурт опустился теплый летний вечер. Из окрестностей на город потянуло дымом. Когда стемнело, стали видны многочисленные костры, горящие вокруг. Отовсюду слышались песни и громкий смех. Канун святого праздника Иоанна Крестителя, в Шаффурте праздновали согласно народным обычаям. Пиво лилось рекой. Горожане и селяне в едином порыве предавались языческой оргии. Украшенные венками мужчины и женщины водили хороводы, плясали разбившись на пары. Молодежь прыгала через огонь. Даже суровые лесорубы и углежоги, вышедшие из леса на звуки веселья, были сегодня украшены венками и веселились от души.
Еще во время молитвы первого часа, Чмырь нашептал на ухо канонику Ульриху, свои наблюдения, почерпнутые во время вчерашней экскурсии по городу. Беззвучно шевеля губами, комиссар внимательно слушал подчиненного и кивал головой, давая понять что внимает.
После молитвы, когда брат Ульрих поднялся в колен, Чмут и Чмырь скользнули по лестнице вниз и вскоре оттуда раздался стук молотка о железо и другие звуки трудовой деятельности.
Хотя день был праздничный, рождество Иоанна Крестителя, работникам инквизиции заниматься физическим трудом не возборонялось. Это приравнивалось к церковной службе и несло на себе печать подвижничества.
Думая о высоком предназначении своей миссии, брат Ульрих молча смотрел в узкую бойницу. Для проживания, городские власти предоставили комиссару и его подручным третий этаж ратуши. Помещения здесь было много. Они располагались по кругу, оставляя широкий проход вдоль стен башни. Здесь было хорошо размышлять прохаживаясь и город был виден как на ладони. Уже хорошенько рассвело, по площади в разных направлениях сновали люди, стояло несколько возов, с которых продавали всякую всячину нужную в повседневной жизни. Это были дрова, овощи, уголь, сено, куры и яйца. Пока комиссар стоял у бойницы, подъехало еще несколько возов и прибавилось народа.
В это время внеурочно ударил колокол и нотариус, с крыльца собора, в очередной раз стал зачитывать грамоту инквизитора.
– … Первые четыре дня – это первый срок, следующие четыре дня – второй срок, а последние четыре дня – третий срок. Ежели те, кто знают о существовании женщин, подозреваемых в этих преступлениях, не явятся и не укажут их,