времени, рассказывай самое главное.
– Я его ненавидела, – просто ответила девица. – Как и всех стариков. Неужели он не понимал, что на его нищую пенсию и зарплату путем прожить-то нельзя? Хлеб и вода. Колбаса из картона, да и та раз в месяц. И ходи в шобанах. Это в их время насрать на прикид было, а теперь с говном смешают…
Дед всех клиентов выгонял, хотя у меня своя комната была, – в отчаянии продолжала Валька. – Дрых бы у себя, мой диван не скрипучий, специально купила. Забыл, видать, как с инфарктом свалился, а я его с того света вытащила. И врачей подмазывала, и сестер, и лекарства самые лучшие доставала, и в холодильнике у нас всегда есть что пожевать. А ему, видите ли, стыдно, каким местом я благополучие добываю! Грозился, если еще на этом деле поймает, из квартиры выпишет. И наследства лишит, домик в деревне, провалился бы он пропадом!
– И что он предпринял? – спросил я.
– Ничего, – безразлично отвечала девушка. – Только с нотариусом успел посоветоваться, ушел в ночную на работу, а утром мне сообщили.
Мысленно я похвалил Вальку. Она выгородила меня, действуя согласно нашей договоренности. В остальном же…
– Но это точно сделала не ты? – спросил всего лишь потому, что нужно было что-то спросить.
Даже за ядовитой аммиачной завесой ощущался исходящий от нее кисловатый запах пота и перегара. В камере вообще завшивеет. А при такой вызывающей позиции надеяться ей вовсе не на что. Отправится по «мокрой» статье с отягчающими обстоятельствами.
– А тебе тоже хочется думать, что это я постаралась? – спросила она с издевкой, отчаянием и обидой. – Пускай я шлюха, но не убийца.
– Может, это сделал кто-то из твоих дружков?
Как оказалось, девушка уже рассматривала такой вариант.
– Вот и докажи, что я этого не хотела и ничего об этом не знала, – резко сказала она. И в тот же момент, ничуть не стесняясь ни меня, ни скучающе привалившегося к стене оперативника, распахнула халат и извлекла из бюстгальтера перетянутую резинкой пачку долларов. – Здесь полторы тысячи, – говорила она. – Все, что я накопила. Возьми себе на сохранение, а сколько нужно – будешь брать за работу. Только вытащи меня из этой клоаки!
И совершенно неожиданно она разрыдалась, горько и безутешно, а я принялся составлять расписку.
Девушку никто не успокаивал. Довольно грубо приказали встать, захватить вещи и следовать к выходу. Соседи столпились на лестничной площадке и осуждающе шушукались.
– Заткнитесь вы все! – исступленно закричала Валька.
У нее начался нервный припадок, и она не смогла идти самостоятельно. Оперативники на руках вынесли ее к машине.
На улице меня поджидал знакомый следователь. Он как-то недобро усмехался.
– Спешу тебя поздравить. – Именно в этой фразе он реализовывал свое небогатое чувство юмора.
– С чем?
– А не догадываешься? Вляпался в большое дерьмо. Девка не сказала тебе самого главного.
– Чего же? – Я был предельно краток, понимая, что мое новое