Элагабал не захочет в меня войти?
– Тогда ты не проснешься.
– Не проснусь?
– Если Солнце отвергнет тебя, ты уйдешь в Аид во сне, – сказал Ганнис. – Это лучше, чем умереть от меча…
С этим я был согласен. Я хотел спросить что-то еще, но Ганнис остановил меня движением руки.
– Опорожнись, вымойся как следует, причешись и спускайся в погреб. Мы подготовим все примерно за час.
Через час я спустился в подвал.
Погреб начинался с большой круглой комнаты, где разливали вино – теперь она была чисто убрана. На ее полу лежали львиные и тигровые шкуры, а у стены с горящими лампами и факелами возвышалось кресло с высокой спинкой. Перед креслом стояла черная деревянная рама с висящим в ней бронзовым зеркалом – словно гонг, подумал я. Еще в комнате была какая-то статуя под покрывалом.
Меня ждали Ганнис и седобородый старик в синем плаще.
– Ох, – вздохнул Ганнис, увидев меня, – я сказал «причешись», но разве я говорил «нарумянься»? Или «подведи брови»?
– Кто бы стыдил, – ответил я.
Но Ганнис в последние дни совсем перестал румянить щеки и подводить брови. Видимо, теперь уже ни к чему было выдавать себя за евнуха – и это пугало меня даже сильнее, чем все рассказы о зверствах узурпатора.
– Варий хочет понравиться богу, – сказал старик в синем плаще. – Он и правда смазливый мальчик. Хотя сейчас больше похож на девочку.
Я вопросительно поглядел на Ганниса.
– Это Ахилл, – сказал Ганнис. – Он врач и поможет нам.
– Ахилл, – повторил я. – Смешное имя для врача.
– Почему? – спросил Ахилл.
– Наверно, многих мужей отправил в Аид.
Ахилл громко захохотал – моя шутка ему понравилась.
– Сейчас ты сам отправишься в мир теней, мальчик, – сказал он. – И очень надеюсь, что ты оттуда вернешься.
Я заметил на кресле моток кожаного шнура.
– Вы хотите меня связать?
– Нет, – ответил Ахилл. – Ремни поддержат тебя, чтобы ты не упал. Мы не будем завязывать их. Ты сможешь постепенно освободиться сам – если не уйдешь в вечный сон.
– Из-за чего я могу туда уйти?
– Если тебе привидится, что ты туда уходишь, так оно и случится… Садись.
Я сел в кресло, и они примотали мои предплечья к подлокотникам – не слишком туго, чтобы не мешать кровообращению.
В зеркале передо мной хмурилось раскрашенное лицо, а вокруг дрожал ореол света от факелов и ламп, горевших сзади.
– Выпей вот это, – сказал Ахилл и протянул мне чашку с вином.
– Что там?
– Лекарство, – сказал Ганнис. – Ты уснешь и увидишь сон. Не бойся, оно не горькое.
Как я ни был напуган, от этих слов мне стало смешно. Я боялся совсем не того, о чем думал мой наставник. Выпив вино, я отдал чашку Ахиллу. Если там была какая-то примесь, я ее не заметил.
Ганнис подошел к статуе и снял с нее покрывало. Я увидел львиноголового человека, обвитого змеями – обычное украшение митреумов. Его полуоткрытая