но быстроходном катере с Ананьевым. Управлял катером опытный старшина-машинист. И сразу мне несколько повезло. Со стороны Стрельны надвигалась черная большая туча, которой я и решил воспользоваться.
Как только берег был закрыт тучей, я на большой скорости двинулся к нему. Пошёл дождь. Мне хотелось как можно ближе подвести Ананьева к берегу, чтобы ему меньше пришлось идти под водой.
Ананьев сориентировал компас, включился в аппарат и, был готов в любой момент уйти под воду. И тут случилось непредвиденное. В один момент прекратился дождь, заблестело солнце. Немцы уже занимали огневые точки. Я одним духом дал команды: «Стоп! Полный назад! Право руля! Полный вперед!» и, в момент, когда за кормой образовался бурун пены и газа, я помог Ананьеву вывалиться за борт. После чего дал самый малый ход. Мельком взглянул за корму – Ананьева уже не было. Немцы были очень любезны. Вежливо махали руками и показывали место, где я мог подойти к берегу. Я им также руками показывал, что здесь мелко, а вот найду удобное месте и подойду. Катер медленно шел вдоль берега в направлении к Петергофу. Немцы начали проявлять нетерпение и всё настойчивее требовали подойти к берегу, а я показывал им все тоже – здесь мелко.
И тут я заметил только, что дула крупнокалиберных пулеметов держат меня на прицеле, передавая один другому в соответствии с движением катера. А мишень была солидной. Я стоял во весь рост. Борта катера скрывали меня только до колен. Старшина катера как-то сделался до смешного маленьким. Мне стало жарко. Я потел. Но только не так, как всегда – со лба, а почему-то с пяток. В такой ситуации как-то непривычно рассуждать. А нужно. Не пропустят же нас немцы пройти линию фронта, нельзя же их считать дураками. А игра эта подходит к концу, а на выигрыш у нас шансов мало. Надо, а это надо, у нас было
единственное – уходить в залив. И тогда я рявкнул: право руля! Самый полный! Катер дернулся, и я полетел бы за корму, но успел ухватиться за что-то. В это момент катер полез носом вверх, корма осела и я, выбравшись на корму, шлепнулся на дно катера и крикнул: зигзагом! Но старшина этого не слышал. Да ему и не нужна была эта команда. Он уже принял свой натуральный даже несколько величественный вид и где только появлялся хоть маленький кусочек воды без фонтанчиков и всплесков, он бросал туда катер.
Я ждал артиллерийского огня, но его не было. Корму заливало водой, но я был уже весь мокрый, и от этого было только приятно. Постепенно свист пуль стих. Успокаивалась вокруг катера вода. Мы выходили из под обстрела и, конечно же несколько увлеклись – чуть не проскочили весь залив, а опомнившись, повернули в свою базу. Катер получил с десяток пробоин.
С наступлением темноты я прибыл на свой КП. Прибыл туда и командир ОВРа, который больше всего нуждался в успехе этой операции.
Короткий инструктаж, сборы и мы снова в заливе. Показался сигнал Ананьева. Я подозвал все шлюпки, показал сигнал, объяснил, кто его дает и когда Ананьева надо оттуда снять. Выходить на берег правей