вас доставлю домой, вам нечего меня бояться, клянусь честью.
– Вот как? Простите, но вынуждена отказаться. Я предпочитаю ехать одна.
– Как пожелаете. Вы не моя пленница. Можете идти немедленно, если хотите.
– Но я не могу. Я вошла сюда незамеченной и умру от стыда, если увидят, как я выхожу от вас.
– Тогда я позову Оакли. Я бы сам пошел за экипажем, но в таком состоянии не могу выйти. – Он указал на свои бриджи, теснота которых ничего не оставляла воображению. – Это будет неловко.
Она глазами проследила его жест и тут же пожалела об этом, увидев то, о чем он говорил. Кровь бросилась ей в лицо, и она поспешно отвернулась. И была рада, когда раздался осторожный стук в дверь, который спас ее от смущения.
Он лишь мимолетно улыбнулся и пошел к двери.
– Я мог бы компенсировать время, потраченное вами на меня, Дельфина. Какова цена, назовите. – И тут же пожалел о сказанном, по выражению глаз девушки он понял, что жестоко оскорбил ее.
– Откуда мне знать ваши цены. Я уже сказала, что я не проститутка. Вы мне ничего не должны, полковник, и я не приму от вас ничего, но приличная сумма, пожертвованная сиротскому дому на Уотер-Лейн, была бы кстати.
– Я об этом позабочусь. – Он перестал улыбаться, взгляд синих глаз потемнел. – Я понимаю и ваше негодование, и ярость. Мое поведение было непростительным. Поверьте, я чувствую свою вину перед вами.
Его искренность смягчила ее сердце.
– Что ж, я рада этому.
– Это, конечно, не самое мое горячее желание, но, если вы хотите, можете дать мне пощечину. Моя физиономия в вашем распоряжении.
Она медленно покачала головой:
– Я вас ни в чем уже не виню.
Они стояли, глядя друг на друга, и странное дело, ей хотелось его ненавидеть, но ненависти не было. Зато она понимала, что никогда не забудет эту ночь. Нахлынувшие воспоминания вызвали в ней дрожь омерзения к себе, своему телу, которое испытывало столь постыдные ощущения, которые пристали падшей женщине. Она вдруг увидела свое отражение в зеркале, и ее охватил гнев. «Предательница, ты позволила ему затащить себя в постель, ты не сопротивлялась, ты бессовестная, как все шлюхи, ничуть не лучше, где была твоя гордость».
Он тем временем открыл дверь и впустил мистера Оакли, который при виде Дельфины глупо заулыбался, но Дельфина ответила ему таким свирепым взглядом, что он в растерянности отвернулся, глядя на своего хозяина, у которого на губах играла улыбка раскаявшегося грешника. Потом взгляд его упал на постель, и при виде красных пятен на простынях глаза верного слуги расширились, ища объяснений, он снова посмотрел на хозяина, который только кивнул, подтверждая догадки мистера Оакли.
– Ты вчера ошибся, Оакли, как видишь. Это совсем не та Дельфина, за которой ты вчера ходил. К несчастью, это так. Достань для леди экипаж, и я буду признателен, если ты сделаешь так, чтобы она вышла из гостиницы никем не замеченной.
Надев шляпку, с сумкой в руках, она последовала за Оакли, надеясь, что никогда больше не увидит полковника Фитцуоринга. И