синьор Алберту попросил клерка сходить за «синьорой Мариной», и мы с ней, подписав с десяток бумаг, оказались владельцами двух роскошных чековых книжек и пачки крузейро.
Мальвина спросила по-английски:
– Всегда так жарко в городе?
Он ответил по-английски:
– Днем всегда. Но вечером дует ветер с гор – сейчас весна. Летом будет жарче.
Потом хотел перевести это на французский, я остановил его:
– Вы можете говорить по-английски.
Он продолжал:
– Вы вчера говорили, что хотите снять виллу.
– Да.
– К сожалению, сейчас нет ничего интересного. Может быть, появится через пару месяцев.
«Хочешь, чтобы мы оставались в гостинице и тебе платили», – подумал я. Но ошибся.
– Я могу порекомендовать квартиру. Точнее, целый этаж. Дом трехэтажный, недалеко от центра, в ста метрах от набережной. Пять комнат, из них три с видом на океан. Хозяин, доктор Бутика, занимает первые два этажа. Он прекрасно говорит по-французски.
– Это нам подойдет, – ответила за меня Мальвина.
Через час мы знакомились с милым доктором Бутикой. Тот говорил и по-английски. Мальвина отвечала за меня.
Узнав, что она русская, синьор Бутика решил сказать ей приятное:
– О, я много слышал о вашей стране. Моя дочь живет в Португалии. Она мне писала об ужасной войне, которая была в Европе… Постойте, когда же это было?
Простейший подсчет подсказывал, что могло это быть лет сорок пять тому назад. Отсюда можно было вычислить примерный возраст хозяина.
– Ты хорошо говоришь по-английски, – не удержался я от комплимента, когда мы по крутой лестнице поднимались к себе на третий этаж.
– Так, учила, – отмахнулась она.
А я подумал: «Эта меня еще удивит! И не раз!»
Квартира нам понравилась.
Первых несколько дней ушло на доведение квартиры до европейского стандарта и приобретение необходимой домашней утвари. Служанка доктора, Мария, сопровождала нас по магазинам, торговалась, учила Мальвину, что и как покупать на базаре.
Потом нас познакомили с другой Марией, родственницей Марии первой. Эта другая Мария приходила к нам каждый день по утрам, убирала квартиру, мыла посуду, стирала белье, ходила вместе с Мальвиной за продуктами. А главное, приносила хлеб. В этом городе хлеб – белые круглые, довольно крепкие булочки двух размеров – продавался прямо в пекарнях и только два раза в день: рано утром и в час дня. Без нашей Марии мы бы регулярно оставались без хлеба. Кроме того, наша Мария оказалась бесценным преподавателем португальского языка. Не обладая большим запасом слов, она обладала знанием всех местных новостей и неукротимым желанием довести их до нашего сведения.
Любезнейший дон Алберту прислал нам на выбор четырех возможных преподавателей португальского: двух женщин: школьницу старшего класса и пожилую учительницу – для Мальвины, и двоих мужчин для меня – студента и преподавателя. К удивлению учителей, мы наняли их всех. Более того, решили, что будем заниматься