полагаете, что первые четверо – нет? Не случайные? – спросил Йен Йоханссон.
Август промолчал. Выпрямился, отошел, еще раз глянул на эльфа.
– Бедняга, – только и сказал он. С высоты своего роста придирчиво оглядел криминалиста, сделал какие-то выводы, и, похоже, лестные для Йена Йоханссона, потому что добавил: – Он слишком хотел быть человеком. Поэтому он бы не промолчал, узнав о преступлении. Так, по его мнению, обязан поступить любой законопослушный гражданин. Человек испугался бы, а эльфы практически лишены личной трусости. За то и погиб.
– Застукал соплеменника? – прищурившись, спросил криминалист.
– Нет. Человека. Всего хорошего, – попрощался Август, подобрал свою коробку и направился к летному полю.
Я брела за ним и боролась со злостью. Уже в кабине «Залии», под приглушенный гул двигателей, я не выдержала и спросила:
– Почему ты не сказал им, кто убийца, если уже знаешь?!
Август позволил себе толику удивления:
– Я не знаю. Если бы знал – сказал бы обязательно. Эльф не заслужил такой смерти. Но я дал ту информацию, которая может стать ключом. Этот парень, криминалист, выглядит неглупым. Он сообразит, где взять недостающие данные.
Я отвернулась.
– Почему ты думаешь, что эльф – случайная жертва?
– Потому что у него единственного точно не было ни одной причины для преступления. Зато были все причины жить честно.
– Инородец, с гражданством, на федеральной службе, – напомнила я. – Он должен очень сильно дорожить своим положением. Одна промашка – он потеряет все. Мелкая ошибка могла стать поводом для шантажа, а где взять деньги откупиться от вымогателя? А ошибок он мог наделать много. Там одна их природная клептомания чего стоит.
– Шантажировать эльфа – глупая затея. У них совершенно другой менталитет. Эльф не поймет, почему человек, который застал его на месте преступления, хочет денег, а не отводит за руку в полицию. Эльф или пропустит шантаж мимо ушей, или сам придет в полицию и спросит, что ему теперь делать.
– Ну извини, я эльфов знаю только как жертв и мелких воришек, – с вызовом сказала я.
– У меня в детстве был слуга-эльф, – ответил Август. – Тот, кто убил эльфа Джона Смита, мыслил, как человек, и знал, как и что подумают люди, найдя тело инородца. Он сам человек. Именно поэтому он поручил выбросить тело своим слугам. Я сейчас только сообразил, там должны быть еще следы орка. Ничего, Йоханссон найдет их.
– И почему же?
– Потому что убийца хотел, чтобы они наследили. Версия с маньяком долго не продержится. Поэтому убийца попытается создать впечатление, будто некая банда инородцев мстит землянам. Они убили четверых людей, предположим, за ксенофобию, и одного эльфа, который получил гражданство и тем предал своих единокровцев, переметнувшись к людям.
– Здорово. А в чем подлинная причина?
Вместо ответа Август чуть заметно повел плечом: не знаю, мол.
– Женщина из курьерской федеральной службы, –