замялась, переглядываясь с товарками, но, увидев удостоверение "Пресса", ответила:
– Да утром один алкаш, из местных, пришел за бутылкой, а потом его за что-то полиция тормознула, нашли в кармане чек и явились к нам с претензиями: почему мы продали спиртное в 07.55. Теперь грозятся с нас шкуру спустить за нарушение правил продажи алкоголя.
"Понятно, на этот раз – не ребенок с крикливой "яжемамой", а алкаш, который, надо же, прихватил и сохранил чек на проданную бутылку!"
– Но было уже пять минут девятого, – добавила вторая продавщица, – не знаю, почему касса другое время пробила, никогда еще такого не случалось!
– И гостиницу проверками забодали, – вздохнула третья девушка, – то одно, то другое! Как сглазил кто!
*
Вероника решила, что подумает об увиденном и услышанном за прошедший день завтра. Сначала нужно хорошо выспаться, а то у нее пошли уже вторые сутки без сна, и голова туго соображает.
Захватив туалетные принадлежности и полотенце, Вероника заперла номер и направилась в душевую. На этаже было тихо; похоже, она пока была одна здесь.
На одной из дверей красовалась табличка частной нотариальной конторы некой Долининой О. В., работающей с 9 до 17 часов. Конечно, офис был уже давно закрыт. "Наверное, всех жильцов распугали своими проверками", – подумала Вероника, устало потянулась, разделась и встала под душ.
Смывая с себя пот, пыль и усталость непомерно длинного дня, девушка подумала о Краснопехотском; как оно изменилось с тех пор, как она была здесь в прошлый раз – лет восемь или десять назад. Этот городок никогда не казался Веронике чужим – неподалеку родилась и выросла мама, здесь жил отец, здесь родители познакомились, и здесь же, в бывшем совхозе, живет мамина подруга детства с мужем… "Можно сказать, это моя маленькая родина, как Мариенбург у Лили. Но сейчас тут явно какие-то мутные дела творятся, и мне надо разобраться, кто их затевает и зачем!"
Кровать была узкой, довольно твердой, но усталая Орлова этого даже не заметила. Плотные жалюзи хорошо закрывали окно от света июньской ночи, и Ника уснула, едва коснувшись щекой подушки.
*
По многолетней привычке Вероника проснулась в шесть часов утра, спросонья недоумевая, почему не звенит будильник. Открыв глаза, она увидела маленькую комнатку, декорированную в бежевых и ореховых тонах, графин и два расписанных васильками стакана на столе, пузатый телевизор на полке напротив кровати и вспомнила, что она в отпуске, в Краснопехотском.
Спешить ей было некуда, и Ника снова уютно свернулась под тонким флисовым одеялом, позволив себе понежиться еще полчаса – редкая роскошь при ее насыщенном ритме жизни.
За стеной кто-то похрапывал. Во дворе ворковали голуби. В предутренней сонной тишине каждый звук был отчетливо слышен. Вероника отвыкла от такой тишины. Петербург никогда не спит, особенно – в белые ночи. Даже на ее окраине, в "Северной долине", день и ночь шумит автострада, стучат колеса снующих взад-вперед электричек и гудит стройка. Город постоянно растет, как подросток-акселерат, и это процесс идет круглосуточно.