глазами, то почувствовала, что у нее от волнения перехватывает дыхание.
У нее было ощущение, что это навсегда. Адель казалось, она всю жизнь ждала этого момента. Ей было суждено то большое, светлое, необычайно сильное чувство, которое зародилось в ее душе, едва она увидела Эдуарда. Она могла бы честно сказать, что никогда еще не влюблялась. Ухаживания пожилых гостей ее матери, неопрятных молодчиков и карточных игроков – ухаживания то неловкие, то пошлые – вызывали у нее инстинктивную неприязнь, а подчас только забавляли. Она отделывалась шуткой даже тогда, когда их взгляды пугали или оскорбляли ее. И она не задумывалась над всем этим. Но когда появился он, ей словно перевернули душу.
Его зовут Эдуард… Адель обхватила руками плечи, чувствуя, что снова холодеет от волнения. До сих пор, вспоминая эту встречу, она была как в тумане. В этом мужчине все было совершенно: внимательный взгляд темно-синих глаз, одежда, манеры, светлые волосы, теплые губы. Она до сих еще ощущала его поцелуй. Но, кроме волнения, трепета, радости, столь свойственных юности, Адель чувствовала, что это и ее судьба. С этим мужчиной будет связана вся ее жизнь. Казалось, целых сто лет она ждала его появления, и отныне все – и счастье, и горе – будут определяться им.
Сейчас даже не хотелось задумываться о том, что будет дальше. Как можно думать, если все внутри пело от волнения и счастья? Туман, сотканный из мимолетных воспоминаний, окутывал Адель: она без конца вспоминала его голос, восстанавливала в памяти то, что он говорил, когда прикасался к ней, и время летело с головокружительной быстротой. Взглянув на часы, она увидела, что скоро рассвет.
Так, значит, уже очень скоро она увидится с Эдуардом? Он обещал заехать в полдень. А что же она наденет? Адель спрыгнула с подоконника, бросилась к шкафам, чтобы пересмотреть все свои платья. Итоги были неутешительны. Честно говоря, ни один наряд не казался ей достойным. Адель хотелось выглядеть рядом с Эдуардом именно достойно, так, чтобы он не стыдился ее. Потом, отчаявшись что-либо решить уже сейчас, ночью, она вернулась в постель. Простыни были прохладны по сравнению с ее горячей кожей.
Адель очень мало видела и еще меньше знала о жизни. Сколько она себя помнила, ее окружали стены пансиона. Скучная мадам Шаретон, утверждавшая, что Адель доставляет ей множество хлопот своим поведением. Классная дама мадемуазель Мюэль, которая давала ей читать новые романы… Романов она прочитала много и, честно говоря, по ним судила о жизни. Вероятно, под влиянием романов и сложилось у нее мнение о том, что рано или поздно она встретит мужчину, который будет выделяться среди всех остальных. Она представляла даже его внешность, грезила о нем, разговаривала с ним во сне. Сегодня, когда появился Эдуард, она с замиранием сердца поняла, что ее мечта свершилась.
Но хотя Адель и была любительницей романов, нрав у нее был самый взбалмошный: она бывала и капризной, и взрывной, и нежной, и легкомысленной. Она мечтала не только о том, что встретит принца, но и о том, что понравится ему; честно говоря, она