гробниц этрусков. Я в приборах ничего не понимаю и в такие возможности их изобретения не поверил. Этруски хоронили в урнах. Или в каменных гробницах. А прибор, по их словам, реагирует на человеческие останки. Короче, они меня заверили, что это какое-то уникальное приспособление. Обещали показать, как он работает. Через пару дней мы поехали на современное кладбище и, надо тебе сказать, прибор реагировал и на могилы, и на урны с прахом в стенах.
– Как реагировал?
– Пищал. В наушниках был слышен сигнал.
– И что они от тебя хотели? Денег?
– Не только. Хотели, чтобы я помог им в поиске новых гробниц. И финансово, и своим авторитетом. У них есть идеи, есть план местности, где они собирались копать, но нужно разрешение. Университетское начальство самоустранилось. Я не верил, что в Тоскане и Лацио можно найти что-то новое. У нас предостаточно захоронений. Целые погребальные комплексы! Уникальные памятники древней цивилизации, по которым человечество судит о повседневной жизни этрусков, об их мифологии, обрядах…
Антон засмеялся.
– Ты чего?
– Забываешь, что я не студент.
– Забываю. Стоит мне только начать рассказывать об этрусках и пошло-поехало… Это как в суде, – он повернул смеющееся лицо к Антону.
– За дорогой следи, потомок этрусков…
– Ты не иронизируй. Вполне может быть…
– Может быть что?
– Еще мой дед говорил, что цивилизация этрусков исчезла, но потомки их остались. Ассимилировались с римлянами. Между прочим, – он хитро подмигнул Антону, – тут мне сестра недавно сообщила, что вполне…
Витторио враз залился смехом, закашлялся, чуть притормозил автомобиль, и продолжил:
– Нет, ты только послушай… – он продолжал смеяться.
– Да я слушаю, слушаю, – глядя на смеющегося друга, и Антон не сдержался, захохотал.
– Сестрица моя на старости лет…
– Ты зря сестру в старухи записываешь. Я один раз ее видел… Ээх! Красавица! Пятьдесят лет – разве это возраст?!
– Во-первых, пятьдесят пять. А во-вторых, не перебивай. Так вот сестрица моя объявила, что составила наше генеалогическое древо и дошла до царя Тарквиния.
– Тарквиния Гордого?
– Еще дальше. Тарквиния Древнего. Папаши его.
Он продолжал смеяться.
– И что тебя не устраивает? Ты не хочешь вести свой род от сих царственных сеньоров?
– Антонио, – Вито веселился, – это шестой век до нашей эры! Я ей предложил найти в корнях нашего дерева неандертальца или, чтоб уж наверняка не ошибиться, хомо эректюса41. Она почему-то обиделась.
– Злой ты, Вито. Зачем сестру обидел?
– Так она еще сказала, что для меня старалась!
– Для тебя? Это как?
– Я ж барон, Антонио.
– А сестра разве не баронесса?
– Сестра – нет.
– Почему?
– С этими титулами так просто не разобраться. Особенно иностранцу. Мама – хранительница титула – баронесса. Титул передается по мужской линии. Вот Клаудиа и решила, что