Дневное синее небо и синяя вода – это уже явный перебор, порой кажется, что они сливаются, и тогда становится как-то неуютно. Увы, вечерняя красота кратковременна. Судно неуклонно идет к Северному Тропику, ночь в этих местах наваливается быстро, так что скоро вокруг будет та еще темень, лишь серебристые барашки шипящих волн и бесчисленные звезды в небе.
А вот что сейчас радист делает, интересно? Поспорив немного сам с собой, я решил, что Юрка сидит в радиорубке. Пойду проветрюсь, хоть и не хочется вставать, прилежался что-то возле «Зодиака», уютно тут. Встал – и голова закружилась: надо же, уматывает понемногу, а ведь я на качку крепок.
Сразу за капитанской рубкой с правого борта имеется странная «подсобка» с дверью овальной формы. Раньше там почему-то стояли лопаты, какие-то палки, алюминиевые швабры и металлические уголки. Это место и оттяпал себе Вотяков под судовой радиоузел. Собственно пространства в бывшей подсобке с гулькин нос – если радист сидит на рабочем месте, то уже запросто и не войдешь. Но Юрка был рад и этому, оборудовал все, неделю провозился. Представляется, что на подлодке середины прошлого века пространства у радиста, наверное, было бы побольше.
Вотяков был на месте и вел связь. Я сознательно поручил ему на первом этапе самому докладывать и успокаивать отцов-командиров: отчего-то мне совершенно не хотелось слушать голоса с далекого материка. Ничего личного, вот просто, знаете… отрезалось. Отцепился я, отвинтился, чего так просила беспокойная душа. Дайте от вас отдохнуть, начальники заботливые, дайте насладиться волей. Открыв небольшую, но тяжелую дверцу, сразу поставил ее на стопор, обеспечив себе защиту от похолодавшего к вечеру ветра.
– Ну, как там? – дежурно спросил я у маэстро.
– Связь устойчивая, – весьма довольный собой, доложил Юрий. – И с Входным есть, и с Морским Постом.
А ничего он тут устроился, капитально, образцово. Вотякова можно в дальний космос посылать: умеет он качественно организовать свой быт в ограниченном пространстве. Термос стоит, остаток бутерброда – явно к Ниониле на камбуз наведался, хотя она и сама могла ему принести перекусон: наша заботливая мама – всеобщая любимица. И это реально греет, такая забота сразу сердцем принимается.
Поди, теперь «маркони» и на вечерний чай не вытянешь, тут самый разгар работы. А что, хорошо в радиоузле – днем оно не так клево выглядело. В наступающей темноте зеленый плафон лампы, согнутой над миниатюрным металлическим столиком, создавал почти домашний уют. Вотяков и сам всегда какой-то домашний, и вокруг себя умеет такую атмосферу создать. Ценный человек.
Подсветки приборов добавляли обстановке толику должного профессионального колорита.
– «Дункан» только сейчас ушел к Замку, прикинь, они «Нерпу» вниз спустили, Корнеев дежурит на Входном, страхует.
Разве может такая информация не обрадовать? Все спокойней становится. Ну, хоть маленько.
– А с Замком получается?
– Только пробую, антенны переключаю,