не всегда можно отличить нравственные смещения от эстетической незоркости. А может быть, вообще так вопрос ставить нельзя? Не проявляются ли в эстетической незоркости сдвиги в нравственной подоснове?
Но были высказывания и абсолютно однозначные по своей этической сути.
«В “Крыжовнике” Николай Иванович поставил перед собой цель и, неважно каким способом, добился ее. Это достойно похвалы. Каждый человек сам себе господин и сам выбирает, на какую дорогу стать. Каждый человек имеет право на личное счастье, и лишь от человека оно зависит».
«Я полностью согласен с автором статьи. Хотя и считаю, что на чужом счастье построить свое нельзя, но в нашем обществе выжить можно только одним путем: это всегда думать только о себе, в этом мире никто не поможет тебе, кроме себя самого».
«Устарел ли “Крыжовник”? Я говорю ДА.Человек может добиться чего угодно. Главное действительно захотеть. В нашем обществе многие злятся на богатых, образованных, успешных, а за что? Злиться на то, что человек поставил цель в жизни, добился ее – глупо и бессмысленно. Почему я должна думать о тех людях, которые в свое время не приложили никаких усилий, чтобы стать выше по социальной лестнице?»
Отсюда и отношение к словам о человеке с молоточком.
«Чехов хочет помочь бедным, это его право, но каждый имеет право на личное счастье».
«Разве был бы полезен человек с молоточком, всякий раз напоминающий о чужой болезни, бедности, старости?»
В том году слова о человеке с молоточком процитировал каждый второй, и большинство из них слова эти принимают. Но все до одного слова эти обрывают, не доводя цитату до конца. Перечитаем это место еще раз:
«Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные (здесь цитата обрывается, а между тем во многом смысл ее в том, что сказано дальше. – Л. А.), что, как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда – болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других».
Посмотрите: здесь нет апелляции к высшим материями, будь то христианские идеалы, гуманистические устремления или голос совести. Здесь другое: это нужно тебе, для тебя самого, это в твоих интересах. Слова эти звучат как предупреждение. Как и сон Раскольникова о моровой язве. Сегодня, когда многие и многие глухи к нравственной проповеди и когда падают доверие и авторитет самих проповедующих, такой подход – напомнить о благоразумии, о собственных интересах – представляется особо важным. Может быть, я сейчас скажу не очень удачно, тут ведь дело в своеобразном социально-нравственном страховании.
Через год я прочту книгу Людмилы Улицкой «Человек попал в больницу». Книгу о волонтерах в детской клинической больнице. В конце ее Улицкая пишет, что она сделала «печальное открытие: наше общество гораздо эгоистичнее и жестче западного. В Европе и Америке несравненно больше людей участвуют в волонтерском движении». Думаю, что дело тут не только в в�