вещества, и растительность цвела на удивление богато.
Усаженные по большей части вечнозелеными деревьями и кустарниками, сады и парки и сейчас оставались яркими и пышными, несмотря на подступившую к воротам города осень. После угрюмой серости уранийских улиц яркие краски просто резали глаз.
Людей с деньгами и влиянием в гигантском полисе всегда хватало, а места за каналом Веспина со временем больше не становилось, поэтому поместья следовали одно за другим. Так продолжалось несколько миль – до самой громады скалистого кряжа, который защищал Ур от наскоков свирепого Северного моря и еще более свирепых ветров, бичующих его побережье. Разбивая волну за волной о непоколебимую гранитную тушу кряжа, море рушилось вниз, разбрасывая хлопья пены, и откатывалось назад, чтобы собраться с силами для нового наскока. Ветра же, ударившись о камень, взлетали по отвесным скалам к небу, а затем падали на город снова, уже утратив часть своей буйной силы, но сохранив в порывах принесенный с севера холод и запах морской соли.
А с внутренней стороны к скалам, фасадом к городу, лепилась другая громада – рукотворная, сияющая тысячей начищенных стекол и позолотой оконных рам. То были Монаршие Чертоги – основная резиденция уранийских королей, величественная и неприступная твердыня, выраставшая, казалось, прямо из гранита. Хотя почему «казалось»? Часть внутренних помещений дворца и впрямь уходила в камень – где вырубленная из породы кирками, а где вырванная взрывами пороха…
Впрочем, так далеко забираться мне не требовалось.
Не проделав и двух третей пути от канала Веспина до Чертогов, наемный экипаж Гильдии перевозчиков остановился подле скромного (относительно скромного, понятно) трехэтажного особняка, обнесенного массивной кованой оградой. С железом на нее явно не поскупились: листовидные зубья высоких и грозных пик наводили на мысль о челюсти, выдранной у гигантской хищной рыбы.
На фоне других вилл и резиденций это поместье смотрелось еще и несколько мрачновато. Оно походило на битого, тертого жизнью лоточника, невесть как оказавшегося в компании расфуфыренных негоциантов.
Сада, к примеру, как такового здесь не имелось – только несколько больших клумб и высоких вазонов, расставленных в шахматном порядке, а еще аккуратно подстриженный кустарник по грудь крупному мужчине, образующий причудливый буро-зеленый лабиринт. Даже у неискушенного человека не могло не возникнуть мысли о том, что назначение сей конструкции вовсе не в эстетическом услаждении взора, – здесь куда больше функционального. К примеру, случись нападение на особняк, прятаться за такими кустами будет не очень удобно и уж совсем не умно – с верхнего этажа зеленый лабиринт должен прекрасно просматриваться и простреливаться. А доведись через него продираться штурмовой команде – выйдет та еще мука, больно густые да плотные заросли, можно запросто увязнуть.
Компенсируя отсутствие сада, на крыше особняка зеленела и пестрела яркими кляксами цветов оранжерея, пышно разросшаяся под