Смерть по фэн-шуй. Ирина Комарова

об отказе от дальнейших выступлений был для меня новостью.

      – После концерта Хворостовский поблагодарил публику – действительно, в зале сидели потрясающе снисходительные люди, если они стерпели все то, что вытворяли наши музыканты, – и пообещал обязательно приехать снова. Но добавил, что в следующий раз приедет с камерной программой и собственным аккомпаниатором. Как вы думаете, что он имел в виду?

      – Действительно, неприятности, – сочувственно кивнул Гоша.

      – Это не просто неприятности, это черная полоса! – со вкусом повторила секретарша. – И все время не хватает денег! На ремонт крыши, на ремонт подвала, на обновление нотной библиотеки, на покупку инструментов, на организацию гастролей… С финансированием положение просто катастрофическое, хотя наши нужды прописаны в бюджете отдельной строкой! Но год заканчивается, а филармония не то что половины – трети обещанного не получила! Просто хоть на большую дорогу выходи и грабь прохожих! Понятно, что у Александра Анатольевича нервы на пределе. А эти семейные неурядицы, я боюсь, его до больничной койки доведут!

      – Кстати, о семейных неурядицах! – вспомнила я. – Вы упомянули, что жена Александра Анатольевича попала в аварию. Что-то серьезное?

      – Вот тут я ничего не могу сказать, – с искренним сожалением ответила Светлана Александровна. – Просто не знаю. Я слышала только, как Александр Анатольевич разговаривал с Лидией Семеновной по телефону. Она ему позвонила и, кажется, плакала. А он два раза переспросил: «Авария? Какая авария?» – а потом сказал, чтобы она ждала его и что все уладится. Быстро собрался и уехал. Дней пять уже прошло, но больше эта тема не возникала. Лидия Семеновна как-то приезжала, и я вышла, осмотре ла ее машину. Не знаю, никаких заметных следов аварии нет и следов свежего ремонта тоже. Так я и не знаю, что там случилось. Но Александр Анатольевич мне ничего не стал рассказывать, а я не спрашивала. У меня нет привычки лезть в чужие дела.