как разнести эти неповрежденные орудия на куски – не хотелось предоставлять русским еще одну попытку испробовать на нас свою способность к освоению незнакомой им техники. Мы были несколько беспечны, когда продолжали после этого двигаться вперед, и вскоре со всех сторон стал раздаваться звуки орудийных выстрелов.
Пламя сразу же охватило одну из наших машин. К счастью, экипаж смог спастись, пересев в другой танк. Мы быстро стали отходить к главной дороге, будучи убеждены, что противник в этом районе наступал небольшими силами. Однако ситуация оставалась неясной. Даже на более высоком уровне никто не мог дать нам информацию о точном расположении боевых рубежей.
В это время мы не знали, плакать или смеяться. Когда мы находились в дозоре, к нам приблизился посыльный на лошади. Мы снизили скорость, чтобы не нервировать лошадь, но, когда мы с ним поравнялись, молодая лошадь встала на дыбы. К сожалению, она оказалась так близко перед левой гусеницей, что мой водитель не успел вовремя затормозить. Животное было настолько серьезно ранено, что всаднику, который успел спрыгнуть, пришлось его пристрелить, чтобы не мучилось. Мы посадили посыльного в машину и отвезли в его часть. Там я доложил для отчета, что он никоим образом не несет ответственности за происшедшее.
На обратном пути заметили, что мертвая лошадь куда-то исчезла. Я нашел ее на нашей полевой кухне. Мои ребята увезли ее на танке. Она пополнила наш скудный рацион, поскольку мясо на таком холоде можно было хранить не один день. На следующий день на ужин у нас были фрикадельки. Не зная об инциденте, наш командир съел три штуки и похвалил кухню за заботу о нас. Но когда я ему сболтнул правду, беднягу чуть не вырвало.
Впоследствии он ел только ту пищу, в которой не было мяса, до тех пор пока не убедился, что израсходован последний кусок конины.
Неприятности опять начали возникать через несколько дней. Мы выдвигали охранение немного выше, на такое место, с которого было бы лучше видно деревню Сергейцево. Сама деревня была в наших руках, но за ней находились русские.
Мы должны были помочь отразить неожиданное нападение. Вечером иваны начали выдвигался из лесной чащи – четыре танка и пехота. С нашей высокой позиции отбивать атаку было нетрудно. Командиры танков даже вылезли из танков во время боя и руководили огнем. Четыре танка «Т-34» загорелись. После этого русские отступили в лес.
Бои не прекращались до конца года. 25 ноября нам пришлось оказывать поддержку одному батальону из 503-го пехотного полка в атаке в направлении леса к западу от Сергейцева. Согласно плану атака начиналась на заре.
Наши четыре танка заняли свои позиции, и мы увидели нечто удивительное – наши товарищи пехотинцы бежали прямо к полосе леса. Мы поразились их натиску, но были еще больше удивлены тем, что русские не препятствовали этому! После того как продвинулись вперед примерно на 70 метров, мы нашли разгадку.
Солдаты, бежавшие к лесу, как оказалось, были не нашими товарищами, а русскими, пробравшимися