мирового запаса дошедших до нас легендарных преданий, и среди этого богатства мифологии солярный миф выделяется как величайший, как центральная фигура, облаченная в несравненные образы поэтичного от природы и в высшей степени художественного народа.
В следующем дальше обсуждении греческих солярных мифов есть много такого, что, как кажется, настолько гротескно и причудливо, что граничит с абсурдом, но в серьезности предмета не приходится сомневаться, и, чтобы понять его полностью и оценить по достоинству, мы должны всегда рассматривать легенды как истолкование природных явлений дня и ночи. Имея это в виду, мы сможем осознать значение многого, что иначе было бы бессмысленным.
Можно сказать, что ежедневный путь и меняющиеся аспекты живого и полного энергии солнечного героя представляют собой мотив почти каждой легенды и мифа, завещанного нам древними.
Так же как в изучении солярного культа бог-Солнце Гелиос первым выходит на сцену как центральная фигура широко распространенного и популярного культа, мы и здесь сначала рассмотрим легенды, объединенные этой мифологической фигурой, которой некогда поклонялась греческая нация со всем рвением религиозного пыла.
Самый интересный миф о Гелиосе – тот, что рассказан о нем в Одиссее. Он повествует о том, что, когда Одиссей возвращался к себе домой на Итаку, богиня поведала ему о зеленом острове Тринакрия, где бог-Солнце Гелиос пасет свои священные стада – семь стад коров и семь стад овец, по пятьдесят в каждом стаде, число, которое всегда остается неизменным. Одиссей, жаждущий посетить этот прекрасный остров, немедленно отправился в путь, предупрежденный Цирцеей, что стада Солнца надо оставить в покое, чтобы не навлечь на себя беды. Высадившись на острове, его спутники от души радовались приятной погоде, но, поскольку еды не хватало, они пренебрегли предупреждением богини, забили лучший скот Солнца и пировали шесть дней, пока не отплыли с острова.
Гелиос, разгневанный их поступком и опечаленный потерей стад, которыми он так гордился, молил Зевса наказать преступников[16]:
«Зевс, наш отец и владыка, блаженные, вечные боги,
Жалуюсь вам на людей Одиссея, Лаэртова сына!
Дерзко они у меня умертвили быков, на которых
Так любовался всегда я – всходил ли на звездное небо,
С звездного ль неба сходил и к земле ниспускался.
Если же вами не будет наказано их святотатство,
В область Аида сойду я и буду светить для умерших».
Гневному богу ответствовал так тученосец Кронион:
«Гелиос, смело сияй для бессмертных богов и для
смертных,
Року подвластных людей, на земле плодоносной живущих.
Их я корабль чернобокий, низвергнувши пламенный гром
свой,
В море широком на мелкие части разбить не замедлю».
И так и случилось: мощью Зевса поднялся ужасный шторм, который чуть не разбил корабль беспутных