Власть и идеология в России: от провиденциализма и революционного мессианства к современным реалиям
греховность, но рассматривающего при этом свою жестокость в качестве необходимого средства для выполнения своих обязанностей, как правителя государства, такое поведение вполне объяснимо.
Декларируя «божественное изволение», полученное на власть, и подчеркивая, что его «владычество установлено Богом», Иван IV не считал себя равным Богу. Он признавал свои грехи, свойственные правителю, как и всем смертным. И это не было проявлением юродства. Он писал: «я – человек; нет ведь человека без греха, один Бог безгрешен». При этом он считал, что грех монарха намного превышает грехи простого человека, поскольку на нем лежит тяжелая ноша и ответственность за его подданных. Бог не освобождает монарха от ответственности. «Верую, – пишет Иван, – что мне, как рабу, предстоит суд не только за свои грехи, вольные и невольные, но и за грехи моих подданных, совершаемые из-за моей неосмотрительности», «судимы будут за свои дела и все вместе и нераздельно – и цари, и последние из рабов, словно братья, будут спрошены, каждый за свои поступки» Но суд над царем в отличие от простых людей, не может быть и не будет судом человеческим, он будет судим только на Страшном суде. «Кто тебя поставил судьей или властителем надо мной?» – спрашивал Иван Курбского.60
При знакомстве с посланиями Грозного Курбскому не оставляет чувство, что Иван IV использовал их, особенно первое послание, не только, чтобы доказать что-то своему оппоненту-перебежчику, а таких было немало, сколько для того, чтобы изложить свои взгляды на природу своей власти и идейно обосновать проводимую им политику. Эту задачу он выполнил в первом послании, поэтому второе было кратким и уже не затрагивало столь широкий спектр вопросов. Идейное наследие Ивана Грозного свидетельствует о том, что он являлся крупнейшим идеологом самодержавия и внес большой вклад в разработку идеологии Московского Царства. Сформулированные им идейные принципы стали частью идеологии монархической государственности и использовались, естественно выборочно, многими его преемниками.
Идеологические концепты, образы и символы православного царства, созданные в период правления Ивана III, Василия III и, особенно, Ивана IV подтверждали и усиливали церемонии венчания русских монархов на царство, их иллюстрировали изображения на дверцах царского места в кремлевском Успенском соборе, в официальном Государевом родословце 1555 г., они нашли отражение в Воскресенской летописи, Степенной книге, Великих Минеях Четиях, а также вошли в дипломатические документы.61 Составленная в царствование Ивана Грозного «Книга Степенная царского родословия» обобщала и подводила определенный итог большой идеологической работе, направленной на укрепление власти. Были найдены понятные и действенные для средневекового человека аргументы и образы, возвеличивавшие институт самодержавия и объективно работавшие на укрепление российской государственности. В «Степенной книге» найденная аргументация достигала наивысших пределов. Ее составители