внучку к себе, снова обняла. – Я все понимаю. Ты тоже постарайся понять меня: он хороший парень, а я не хотела бы, чтобы рядом с тобой был кто-то, кого я не знаю. Я люблю тебя, ведь ты мне как дочка, моя девочка. Я не хочу отдавать тебя подонкам, а их, Мейка, вокруг больше, чем тебе кажется.
– Что еще мне нужно знать про обряд инициации? – спросила Мейка, стараясь мягко увести разговор от Лекса.
– Больше ничего. Мы все сделаем сами, в день твоего рождения. В полночь. А пока читай, набирайся знаний о семье. Говорят, каждый человек должен знать родных до седьмого колена, Мейка, но мы знаем намного, намного дальше и больше. Сила семьи – в ее корнях. Это, – кивнула Сандрина на книгу на столике, – не единственная летопись нашей семьи, но на эти две недели тебе хватит. И еще…
Женщина поднялась на ноги, расправила блузку, юбку, поправила прическу и продолжила:
– Венчание… то есть инициация… сделает тебя могущественной. Сейчас в тебе есть та же сила, что и у всех женщин Дарниз, но она не активна.
– Значит, моя сила сейчас не может, скажем, прорываться каким-то образом?
– Нет, деточка, не может. Ни малейшей крупицы магии. Сейчас ты такая же, как и все обычные девочки вокруг. Но обычные девочки не могут пробудить в себе магию, потому что этого в их крови просто нет. А в тебе есть.
Мейка кивнула. Она поняла: в ее комнате действительно кто-то живет. И, скорее всего, это тот самый дьявол по имени Бэхимата. Это он не пустил ее к Лексу. Это он осыпал ее цветами. Романтично, по идее, но… вчера было жутко.
Сандрина ушла, оставив внучку в одиночестве. Задумчиво оглядевшись по сторонам, Мейка решила, что ночного дарителя цветов здесь нет, и, вздохнув с некоторым облегчением, принялась за чтение. Собственно, ничего нового из летописи своего семейства она не почерпнула, несколькими часами ранее многое ей рассказала бабушка. Когда зажужжал телефон, она даже не вздрогнула и, поглядев на эсэмэс, улыбнулась. Лекс писал: «Вечером идем в ресторан. Я надеюсь, на этот раз ты меня не кинешь?». На что Мейка ответила: «Не кину. Ни на этот раз. Никогда». Она знала, читая ответное сообщение, что ее лучший друг улыбается.
Некоторое время Мейка глядела в окно. Там, нацепив садовые перчатки, работала Доминика. Восьмидесятилетняя бабушка никак не желала соглашаться со статусом «старенькой женщины», она не жаловалась на здоровье, все время была на ногах, все время что-то делала. Сейчас вот она подстригала белые розы и периодически поглядывала на небо. При этом она улыбалась, слегка щурясь от яркого солнца. «Может, она ждет, что с неба к ней спуститься НЛО?» – подумала Мейка и улыбнулась своим мыслям. А может, она вспоминает о своем погибшем супруге и, глядя на небо, представляет, как однажды встретится с ним… Если бы Мейка потеряла Лекса, она бы точно думала именно об этом.
Вспомнив, как восхитительно вкусно целовал ее Лекс, Мейка вздохнула и прикрыла веки. Сколько бы ни оберегал ее Лекс, природа брала свое, и ей тоже хотелось целоваться, чувствовать, как его сильные, ласковые руки скользят по ее спине… как большим пальцем он поглаживает ее скулу, как его губы касаются ее губ…