скрыть от Лады, то и стыдно не было.
От Глеба что-либо скрыть было очень сложно. Он Димку видел насквозь, и ему порой было страшновато от этого. Отвечать за свои делишки перед Глебом было очень сложно. Вроде извинения принесет пацан искренне, а взрослый мужик не спешит сказать «прощаю», а как раз наоборот: еще и еще раз подчеркнет, что гнусно поступил Димка. Как в тот последний раз, в машине, за десять минут до последнего шага…
Лада и раньше-то в самые дебри Димкиной души не лезла, а уж после аварии и вовсе перестала замечать в нем негатив. Все списывала на нервы и травму. Готова была промолчать даже тогда, когда замечала за Димкой то, что надо было пресекать. Взять хотя бы это курение демонстративное.
…Если бы это было самым страшным в их жизни без Глеба, которая никак не налаживалась. Будто выключили электричество, и все остановилось. То, что могло двигаться механически, еще двигалось, а вот там, где нужна была энергия, все замерло, как на заброшенном заводе. Вот и станки стоят, и фуры под погрузку поданы, и цех готовой продукции забит под завязку, но кругом – мертвая тишина, потому что для жизни нужна энергия, а ее нет!
Лада носилась с Димкой как с писаной торбой: то к одному врачу, то к другому, то к знахарке, то к травнику. А чтобы он чаи из целебных травок пил и позволил у себя над головой какие-то манипуляции с куриным яйцом проводить – так знахарка выгоняла из него порчу! – Лада готова была его прихоти исполнять. Прихоть номер один – водительское удостоверение. Чтобы его получить, надо было в автошколе учиться, а Димке этого страшно не хотелось. Водить машину он умел, правила дорожного движения и так знал. Страх, который поселился в нем после аварии, постепенно прошел.
– Мам, давай купим права, да и дело с концом! – уговаривал Димка мать.
И уговорил: нашли через знакомых ход к одному всемогущему гаишнику, который пообещал права за триста долларов. Лада повздыхала, но денег дала. А бабушка с дедом, немного подумав, отдали любимому внучку свой жигуленок.
И у Лады закончилась спокойная жизнь.
Димка и раньше нет-нет да и приходил домой навеселе. Когда Лада начинала его чихвостить, он отшучивался и даже обижался:
– Мам, ну что такого-то? Пива попили с ребятами!
– Ага! И после этого за руль, так?
– Ну я же аккуратно – огородами! Да и если попадусь – ничего не будет! Я же больше бутылочки не пью!
Лиха беда начало. Дедов жигуль пал смертью храбрых через два месяца. Не зря же говорят, что доставшееся легко – не ценится. Димка влетел в овраг где-то за городом, и старенькая машинка не выдержала такой встряски. Дед Толя лично съездил к месту последнего взлета своей бежевой «пятерки», осмотрел покореженную машину и махнул рукой: восстанавливать дороже, чем новую купить. Игра не стоила свеч.
Деду жалко было погибший жигуленок, тем более что внучок не просто так влетел в овраг, а по причине принятого на грудь «Жигулевского».
После этого Димка какое-то время сидел тише воды ниже травы. Устроился на работу в такси и не позволял себе