тому, чтобы называть его на «ты». Ольге постоянно казалось, что вот-вот Озеров ее поправит, но ничего подобного не происходило. Он буравил ее внимательным взглядом и молчал. Единственное, что ее успокаивало, это то, что на дне его ярких зеленых глаз сейчас плескались желание и интерес. Профессор больше не смотрел на нее свысока, как в университете, а значит, все шло как надо: ведь он безумно ей нравился.
– У тебя уютно, – хмыкнул Озеров, оглядывая небольшую гостиную.
Алексеева сразу поняла, о чем он. В тесной типовой квартирке с пожелтевшими обоями и облупившимся потолком ее новая мебель смотрелась довольно нелепо.
– Я совсем недавно сюда переехала. – Девушка пожала плечами, пропуская его вперед. – Купила новую кровать, стол и кресло.
Мужчина прошел совсем рядом, и девушка окунулась в его запах. Что это было? Одеколон, туалетная вода, гель после бритья? Пахло от него превосходно: ненавязчиво, свежо и очень по-мужски.
Матвей задумчиво провел ладонью по лакированной поверхности стола и хмыкнул:
– Вижу, ты не бедствуешь.
Ольга почувствовала, как ее щеки зарделись. Девушка никогда не кичилась тем, что ее семья была состоятельна. Она не покупала дизайнерские шмотки и сумочки за баснословные деньги, не щеголяла в шубах и не рассказывала одногруппницам о том, что может позволить себе автомобиль представительского класса или проживание в лучших отелях Европы хоть круглый год.
Алексеева предпочитала маскироваться под девчонку из среднего класса и скромно умалчивала о состоянии, которое оставил ей отец. Ольге хотелось, чтобы люди воспринимали ее такой, какая она есть, и не общались с ней только ради предполагаемой выгоды.
А со столом вот просчиталась. Нужно было прикупить что-то простенькое в доступном магазине вроде «Икеи», но она по привычке забежала в салон папиного старого приятеля, ткнула наугад в понравившуюся мебель и, не задумываясь, расплатилась картой.
И, кажется, профессор удивлен тем, что увидел.
– Наследство от отца, – неловко пояснила Ольга. – Так… бизнес и кое-какие средства. Этим сейчас мать занимается…
– Понятно. – Его зеленые глаза печально блеснули. – Прости.
– Ничего. – Боясь, что мужчина сейчас подойдет к ней, она скрестила руки на груди и нервно откашлялась. – Это было давно. Мне исполнилось десять, когда он умер.
Зачем она ему все рассказала? Девушка прикусила язык, чувствуя, как неумолимо краснеет.
– Ты что-то готовишь? – вдруг спросил мужчина.
– Боже, духовка! – спохватилась Оля и метнулась на кухню.
Помещение уже заволакивало дымной гарью. Первым делом девушка распахнула окно, затем повернула ручку плиты, схватила полотенце, открыла духовку, дернула на себя горячий лист, вытащила его и неуклюже бросила на конфорки.
– Ай! – принялась неловко трясти рукой от того, что обожгла кожу между пальцев.
– Дай посмотрю. – Озеров напугал ее своим появлением.
Осторожно прикоснулся к ее ладони, наклонился, осмотрел и… подул. Она замерла.