И никогда не переставала верить. Никогда…
Они умерли в разные годы и разные числа. Он и она – те, кто так отчаянно хотел верить. Умерли и увидели то, что искали всю жизнь. И мы тоже это когда-нибудь увидим. И не будет разницы: искали мы это или нет, верили в это или смеялись над этим. Оно все равно найдет нас. То, что лежит там, ЗА ГРАНЬЮ…
Часть первая
История первая. Не Божья тварь
Граница Германии и Франции. Недалеко от города Страсбург. 1943 год. Закрытый исследовательский центр «Ананербе». Проект «Сверхчеловек».
– Думаю, это не самый удачный из наших экспериментов, – заявила Мадлен Добкин, критично качая головой.
Прикованный цепями монстр уже ничем не напоминал человека. Даже его осанка стала более животной. Суставы ног изогнулись, превратив его в хищника, изготовившегося к прыжку. Брюшная полость затянулась дополнительными тремя парами ребер. Горло скрывала твердая чешуя. Разорвав вытянувшуюся челюсть и выдавив передние зубы, появившиеся клыки обещали стать в бою дополнительным инструментом смерти. Сам череп изменился настолько сильно, что теперь спереди был всего один глаз. Другой, поддавшись чудовищному скручиванию, находился на затылке. Грубая, местами похожая на иголки дикобраза шерсть покрывала тело бывшего человека.
«Ганс 146». Таким было имя созданного монстра. Его отобрали из сотен других идеальных представителей арийской расы.
– Когда-то его руки ласкали женские груди, а теперь он не сможет даже нажать на курок, – сказал мужчина в белом халате, изучая пальцы монстра. Их фаланги были лишены плоти. Окаменевшие суставы превращали изогнутые внутрь кости в острые когти. – А ведь он, наверное, нравился женщинам.
– Не нужно сарказма, доктор Хирт!
– Как скажете, моя прекрасная Мадлен. Солдат!
– Слушаю, штурмбанфюрер!
– Сожгите эту неудачу!
Словно поняв, что речь идет о нем, монстр начал метаться по камере, ища выход. Его руки пытались разогнуть прутья решетки, когда пламя, вырвавшееся из огнемета, начало жечь его плоть. Кожа лопалась, мясо шипело, сворачиваясь и обнажая кости, жир капал на пол, а монстр все еще пытался разогнуть стальные прутья. Запах горелой плоти наполнил помещение.
– Сожгите все, – велел доктор Хирт солдату. – Остальное, с чем не справится огнемет, отправьте в крематорий.
– И не забудьте навести здесь порядок, – напомнила ему Мадлен.
Жир растекался по полу, подбираясь к ее туфлям. Объятый огнем монстр не проронил ни слова. Его скрюченное тело корчилось в предсмертных конвульсиях, а солдат, просунув дуло огнемета между решеток, продолжал поливать его беспощадным пламенем.
Мадлен вернулась в свой кабинет. Запах горелой плоти стоял в горле. Скинув одежду, она встала под холодный душ. Мыльная пена была лучшим лекарством от событий прошедшего дня.
Доктор Хирт вошел в ее кабинет, когда она сидела за рабочим столом. Перед Мадлен лежало несколько открытых папок с фотографиями.
– Скоро их будет больше тысячи, – сказал доктор Хирт, беря в руки папку с надписью «Иван 897».
Поджав губы, он без особенного интереса разглядывал черно-белые фотографии. Изображенный на них уродец когда-то был человеком. Они все были когда-то людьми.
– Мой маленький хитрый шпион. – Доктор Хирт бросил папку на стол. Черно-белые фотографии выскользнули из нее, упав на бетонный пол. – Мне следовало сделать тебя одной из них. – Он провел указательным пальцем между лопаток Мадлен. – Янки номер первый. Как тебе?
– Мы всего лишь люди.
– Не все, моя прелесть. Не все. – Он потянул ее за волосы, заставляя запрокинуть голову. – Как ты думаешь, кто бы мог получиться из нас?
– Ты хочешь попробовать?
– Почему бы мне не начать с тебя, моя Мадлен?
– Не думаю, что ты захочешь спать с монстром.
– Ты права. Я велю Ульриху сжечь тебя, а себе подыщу какую-нибудь еврейку или славянку. Завтра я отправлюсь в лагерь и лично выберу новых подопытных.
– Я единственный химик, кто сможет работать здесь.
– Незаменимых нет, моя дорогая.
– Доктор Хирт…
– Тшш, – он приложил указательный палец к ее губам. – Просто молчи.
Потянув за волосы, он заставил женщину подняться со стула.
– Моя прекрасная Мадлен. – Его пальцы скользили по ее лицу. – Если бы я был антропологом, то счел бы за счастье иметь твой череп в своей коллекции. Твое лицо идеально.
Он неспешно расстегивал на ней халат. Мадлен молчала.
– Я любил тебя, Мадлен. Любил твое тело. Любил твой ум. А ты… Ты разбила мне сердце.
Доктор Хирт заставил себя оторвать взгляд от обнаженной груди и отойти в сторону. Незапертая дверь в кабинет открылась.
– Ты не сделаешь этого! – Мадлен смотрела на вошедшего солдата.
– Я уже это сделал.
Ремни