родину не пришло известие и его не выкупили.
– О чем они орут? – тихо спросил Паша Власьев.
– Арабский понимаю плохо, но тот, кого ты через полчаса будешь резать, кричит, что это причал великого капитана Улудж-бея, говорит, что мы не дождались на рейде мытаря, который должен был показать нам место, и требует убираться.
– А Бузько что говорит?
– Посылает его подальше, кричит, что к наместнику султана Магриба в Агадире достопочтенному Кемаль ад Дину прибыл в гости с подарками сын великого бея Туниса Хусейна аль Хабиба, принц Али, и ему плевать, о чем сейчас распинается недостойный сын ишака… А вот и мытарь, – кивнул на невысокого толстячка, который в окружении четырех стражников бежал с горки от ворот крепости. А в это время сто сорок бойцов, одетых под арабских моряков, споро выгрузили два больших сундука, шесть ящиков и целую кучу разных свертков, а также три десятка тяжелых баулов. Данко чисто механически потрогал руками оба револьвера и кивнул: – Пойду я, Паша, пора.
– С Богом!
– И ты не плошай!
Данко сбежал по трапу, не оглядываясь и не обращая внимания на крики покрасневшего, запыхавшегося толстячка, нахмурился, задрал подбородок и пошагал по каменной мостовой через предместье к воротам города. Следом за ним, похватав на плечи вещи, толпой повалили первая рота стрелков, батарея минометчиков и четыре пулеметных расчета. Потащили правителю, местному гарнизону и пиратам незабываемые подарки. А вопли мздоимца прервал Бузько, ткнув ему в руки десять золотых цехинов – более чем щедрое мыто.
Дорога к воротам извивалась змеей и все время шла в гору. Если прикинуть, по прямой к ним от причалов было метров семьсот, но с учетом всех извилин тянуло на тысячу. На полпути от дороги отходило три ответвления, одно вело к базару и большой группе складов, второе к караван-сараям, увеселительным заведениям и баням, где любили зависать морские разбойники, а третье – к лачугам бедняков.
Встречный народ с удивлением посматривал на ватагу молодых людей, возглавляемых таким же молодым, видимо, очень знатным и богатым господином. Они молча тащили на плечах целую кучу разного добра, среди которого выделялись два огромных красивых сундука, каждый несли восемь человек.
У закрытых ворот их встретили шестеро стражников, одетых в чалмы, толстые стеганые халаты, шаровары и короткие, похожие на тапочки башмаки. У каждого из них на поясе висели кинжал и кривой меч. Старший караула вышел вперед и поднял руку.
– Стойте! Кто такие! – так перевел его слова Данко.
– К наместнику султана Магриба в Агадире, достопочтенному и мудрому паше Кемаль ад Дину, прибыл в гости с подарками сын великого бея Туниса Хусейна аль Хабиба принц Али! – громко, с запевом, приподняв руки вверх, завел свою шарманку Бузько.
– Э-э-э… достойный Али-ага, сейчас пошлю кого-то во дворец за вашим сопровождением, но всех ваших людей… э-э-э… в город все равно пустить не могу, – с удивлением