думать, что все получится легко и просто. Тот мир, к которому имеет отношение то или иное событие, обладает мощной гравитацией. Трудно удержаться на его орбите. Тебя может оттолкнуть в мировое пространство, либо притянуть и сожрать с потрохами. Если же выберешь оптимальную траекторию, тебе повезет. Хотя не факт. Не каждый профессиональный литератор способен работать с тем, что когда-то происходило в действительности. Правда – упрямая вещь.
Кочнев имел смутное представление об инструментарии, необходимом писателю, в независимости от направления, в котором он работает. Максим не имел привычки распространяться подробно о своем ремесле в среде дилетантов и с осторожностью относился к тем, кто утверждал, что писать – дело плевое. Только сел – и поехало. Вообще, от подобных типов, считал он, нужно было бежать – и как можно быстрее.
Хотелось надеяться, что Дмитрий так не думал. Иначе объяснить ему какие-то ключевые положения ремесла будет нелегко. Дилетант всегда встает на дыбы, когда кто-то пытается указать ему на его ошибки. Кочнев всегда был достаточно рассудителен и самокритичен – возможно, он и доведет дело до конца. Его стремление понятно, Максим был далек от того, чтобы осуждать приятеля, попавшего в трудное положение. Все-таки человек в очередной раз остался без работы. С другой стороны, стремление переметнуться, пускай и на время, в стан пишущих, могло оказаться обыкновенной блажью. Максим знал Дмитрия и в такой роли: любителя побахвальствовать, покрасоваться, продемонстрировать свое всезнайство и талант. Актером он был неплохим, но и только. В остальных вещах Кочнев разбирался весьма поверхностно.
Максим сбил пепел, затянулся.
– Хочешь, прочту немного? – спросил Дмитрий.
– Э нет. – Писатель поднял руку. – Не сейчас, погоди.
Максим откинулся на спину и посмотрел в потолок, ловя ускользающую мысль. Пиво старательно делало свою работу.
– А кем она была в свои двадцать два года?
– Да никем особенно. Училась на четвертом курсе Университета, – сказал актер. – Исторический факультет.
– На четвертом она должна была быть в этом году, или была в прошлом, когда повесилась?
Дмитрий полистал тетрадь, рассматривая даты и щурясь, словно близорукий. Наверное, глаза устали, подумал Максим. Бессонница – не шутки. А он еще хорошо держится, хотя прошло много времени… Что же все-таки происходит?
– В этом году она бы выпустилась… по-моему, так. Раз прошлым августом у нее были каникулы, значит, это перед началом пятого курса. Судя по дневнику, Ксения не очень-то этому радовалась. Пишет, что она очень устала, что ей все надоело…
– Типично для суицидника, – сказал Максим. – Кончают с собой, как правило, те, кто устал от борьбы с этим миром… Но это если была борьба.
– Вот именно, – сказал Кочнев. – Тут все сложнее. И, кстати, несколько листов из дневника потерялись. Их вырезали, будто бритвой.
– Ну, не понравилось то, что было написано, – предположил Максим. – Я-то уж знаю, как это делается. У этой Ксении был компьютер?
– Не знаю, без