мне не почудилось!
– Разумеется. – И все-таки у нее был странный взгляд.
– А когда он пришел второй раз?
– Неделю назад. То же самое – походил, ничего не взял, ушел. Но с первого визита я стала приклеивать к косяку волоски, о существовании которых знала, конечно, лишь я.
– И что?
– Волоски были на месте.
– Как это?
– Он проходил в квартиру, не трогая их. Или возвращал на место, ума не приложу.
– Откуда он знал?
– Без понятия.
– Что же получается. Этот… может заявиться сюда в любой момент и сделать с тобой все, что угодно!
– Не в любой. Только когда меня нет. Я же запираюсь на засов, который ему снаружи не открыть, – сказала Таня.
Наконец она встала и распахнула форточку.
– Все равно… Надо что-то делать. В милицию написать, понимаешь!
– Не имеет смысла. Мне нечего им сказать – доказательств нет, следов нет.
– А если они найдут отпечатки пальцев?
– Ну у него же хватило ума вести себя словно невидимке, так почему он должен быть тупым идиотом и хвататься за все без перчаток? Нет, пока заявление подавать рано.
– То есть, надо ждать до тех пор, пока он что-нибудь с тобой не сделает?.. – проворчала я.
Таня пожала плечами, пряча глаза. Она боялась.
– Извини, что не предупредила. Вчера было не до того, а утром ты спала. Надо было, по крайней мере, тебя разбудить, чтобы ты закрылась изнутри на засов.
– Слушай, а если замки сменить?
– Сменю. Только сейчас денег нет.
– А зачем он приходит? Как думаешь?
– Наверное, он просто больной, раз ему нравится приходить и слоняться из угла в угол. Кради он у меня вещи, я бы не боялась обычного вора и давно бы написала заявление. Но тут совершенно другая ситуация. Этот ублюдок наверняка заглядывал в шкафы, трогал одежду, нюхал, мял пальцами… А как ему удается не наследить, приходя с улицы… ума не приложу.
– Тань, перестань, не то меня затошнит, – сказала я.
Она мотнула головой, не соглашаясь. Ей надо было выговориться.
– Представь, этот мужик… трогал нижнее белье, которое я ношу! Еще хуже, если он знает, кто я такая, а значит, может специально издеваться надо мной. Он лежал на моей кровати, спускал в ванну, куда я сажусь!..
Таня редко теряла самообладание настолько сильно, ее голос стал визгливым, высоким, словно у ребенка, который капризничает.
– Тогда этот тот, кого ты могла знать, – предположила я.
– Ерунда. Не обязательно. Если каждый мужик, которого я отшила, начнет мне мстить, придется переселиться на Марс.
– А соседи никого постороннего не видели? Ты спрашивала?
– Нет. Я не знакома с теми, кто живет выше и ниже. А на моей площадке вообще ни с кем не разговариваю, тут, в основном, старухи, они знают про меня… старухи всегда знают. – Таня усмехнулась. У нее хорошо получалось приходить в норму, быстро остывать после вспышек гнева или успокаиваться после истерик. Либо, подумала я, она обладает искусством прятать свои