тыл. В кабаке стало тихо. Кто-то с удивлением присвистнул. Немыслимое дело – наезд на бойцов Свинской Бригады в городе, где свины были самыми желанными гостями… Похоже, доблестные паромщики никогда ничего о нас не слышали. На свое горе.
Нами бы только подкрепления дождаться. Впрочем, подумал я, чувствуя, как поднимается во мне неистовый кабаний гнев, мы способны справиться и вчетвером. Не такое бывало…
– Чего же дражайший хочет узнать? – спросил я у предводителя, улыбаясь.
– Чего? – проревел Однорогий. – Как ты его назвал?
– А вы, любезнейший, не вмешивайтесь. Я разговариваю с сим достойным господином.
Скрип извилин в башке Белого Пятна, пожалуй, мог и оглушить неподготовленного. Мне этот звук доставил большое удовольствие.
Справа от себя я услышал, как Грязнуля давится от смеха.
– Этот гаденыш! – Белое Пятно указал на кота, которого держал за шиворот Полтинник. – Он нам нужен! Отдайте, а то хуже будет!
– Хуже? – спросил Отрыжка. – Хуже, чем что?..
Опять скрипение. Ну прямо несмазанная дверь. Залитые по самое некуда глазки быка блуждали по нашим разлюбезным физиономиям, не понимая, к чему мы клоним. И шуточка Отрыжки была незатейливой, а поди ж ты – интеллектуальный тупик…
Мне это начинало нравится.
– Итак, какие у вас претензии к этому коту? – спросил я.
– Какие претензии, свиное дерьмо!? – проревел Белое Пятно. – Кончай словечки свои, пока я тебе хребет не переломал!.. Давай сюда котяру!
Грязнуля хихикал. Полтинник зацокал языком. Да уж, бычки явно родились под несчастливой звездой. Просто удивительно.
– Быстрее, дерьмодавы! – рявкнул тот, что с одним глазом.
За их спинами я услышал чье-то протяжное «уууу». Мои свины едва удерживались на месте.
– Хотелось бы узнать о причинах столь праведного гнева, – сказал я.
– Он перебежал нам дорогу! – замычал Белое Пятно. – Мы обошли квартал стороной, но потом увидели, что этот гаденыш снова возле нас. Вот! – Бык продемонстрировал мне кошель, висящий на кожаном ремешке. Ремешок был наполовину разрезан. – Мы видели, что ваши тупорылые притащили котяру сюда! Может, он ваш подельник, а!
– Точно! – грохнул Однорогий. – У них рожи такие! Вон! – Его палец ткнулся в меня. – А этот, рыло вонючее, похоже, главарь шайки!
Быки заголосили, потрясая кулаками. Мы проявили поистине свинское благоразумие и гуманность. Чтобы никто потом не упрекнул нас в поспешном построении выводов и безосновательном применении силы.
– А ты чего ржешь? – рявкнул на Грязнулю Одноглазый.
Грязнуля захрюкал – нарочно издеваясь над громилой.
– Господа паромщики, – сказал я, приняв, как мне казалось, дипломатический вид. – Я вижу, что вы настроены излишне агрессивно, что очень влияет на вашу способность вести диалог в мирном русле. Посему прошу вас всех пройти с нами для выяснения обстоятельств дела.
У быков отпали челюсти. Глаза полезли на лоб, благо, далеко им двигаться на пришлось,