на въездах в райцентр, расположении наблюдателей, безопасных подходах к восточной окраине поселка со стороны железной и автомобильной дорог и прочем. В конце концов я удивленно почесал затылок и спросил Ханнеса:
– Неужели вы за считаные часы сумели разведать вот это ВСЕ? – постучал я по карте. – Как-то меня берет сомнение…
– Честно говоря, мы все и не разведывали, – веселый такой ответ. Томилов аж закашлялся. – Большую часть информации мы получили от разведчиков подполковника Жмакина. Они там прямо перед нами со вчерашнего вечера ползали, все выведывали…
– Интересно-интересно… А поподробнее?
– …Можно и поподробнее, товарищи командиры. – В землянку тихонько спустился подполковник и сразу же вступил в разговор.
И поведал нам товарищ Жмакин очень интересную историю. Оказывается, на железнодорожной ветке, между Ратмировом и Мошнами, что лежат северо-восточнее Октябрьского, на старом ответвлении в лесу стоит… бронепоезд! Точнее, трехбашенный мотоброневагон МБВ-3М, тяжелая бронедрезина-транспортер БДТ-40 с башней и орудием от танка Т-50 и двухосная платформа, а также пехотное прикрытие в виде сводного взвода из американских и советских солдат, прибившихся к железнодорожникам. Оказалась вся эта бронированная солянка там, где она сейчас есть, по классической военной глупости – им не туда приказали ехать. Когда начался прорыв на фронте, дивизион Жмакина, состоявший из двух бронепоездов и двух мотоброневагонов, перегнали из Могилева в Бобруйск, откуда поезда должны были направиться к Старым Дорогам, Осиповичам и Октябрьскому. Но вот беда, при проходе Жлобина на МБВ-3М командира дивизиона случилась поломка, и пришлось остаться на станции для проведения ремонта и дальнейшего выдвижения в район боевых действий. Все почти получилось, только вот из-за ошибки в штабе командир дивизиона направился к бронепоезду, уже погибшему на тот момент в бою западнее Октябрьского. Пока разбирались, что дальше делать, в Бобруйске американцы счастливо жахнули железнодорожный мост, и полковник с остатками своего дивизиона в этом районе очутился в ловушке. В конечном итоге вышло, что импровизированный бронепоезд, снабженный двойным боекомплектом и запасом топлива, остался без крошки еды и связи, в глухом лесу, никому не нужный и забытый.
Но подполковник не опустил рук и предпринял попытку прорваться на юг, но остов разбитого на путях БЕПО помешал пройти дальше, а потом и авиация привязалась. Второй раз идти на юг – смерть. Враги после первой попытки засаду устроили. Пути между Оземлей и Ратмировом заминировали, а в самих поселках разместили танки и самоходки. Понимают фашисты, что к Бобруйску идти бессмысленно, а вот на юг, хоть ради мести, в последний бой – очень может быть.
Подполковник пытался найти выход из свалившихся на голову проблем, и в первую очередь посылал разведку обшаривать округу в попытках найти еду и изучить обстановку. В конечном итоге до момента встречи с нашей разведкой ему удалось разузнать достаточно всего,