взорвать две турецкие лодки, но, казалось, дело было проиграно. Многолюдство, наконец, должно было одолеть храбрость. Турки теснили, гнали русских – но счастье не забыло своего любимца: десять эскадронов конницы уже приблизились к Кинбурну и немедленно были введены в дело. Ужасное поражение следовало за их ударом. Турок гнали, били, топили в море, несмотря на отчаянную оборону. Едва 700 человек спаслось из 6000, вышедших на Кинбурнскую косу. Лучшая половина очаковского гарнизона погибла в этой высадке. Из 600 взятых в плен турок умерло от ран 500. Трупов дервишей насчитали до пятидесяти. Паша, предводивший турками, был убит. Русских убито до 200 и ранено до 800. В десять часов вечера кончилось сражение, и когда только вопли раненых и утопавших турок оглашали воздух…“
Победа была совершенной. Множество тел было выброшено морем на берег на следующий день.
– Молитесь Богу! От него победа! Бог вас водит. Он ваш генерал! – говорил Суворов, объезжая войска, с трудом удерживаясь в седле от большой потери крови.
Когда стало ясно, что сражение завершилось, Суворов, чувствуя полное изнеможение, отправился в крепость. Едва лекарь перевязал ему рану, как он упал без чувств.
– Что с генералом? – встревожились присутствующие офицеры.
– Большая потеря крови и упадок сил. Нужен сон и покой! – отвечал им лекарь, омывая руки в тазу, и готовясь к очередной ампутации.
В это время снова уже в полной темноте раздались крики и выстрелы, на этот раз уже позади крепости. Это изменники запорожцы решили попытать счастья внезапным ночным нападением.
По запорожским лодкам открыли огонь с крепостных верков. Услышав пушечные выстрелы, Суворов тут же очнулся:
– Что там!
– Не извольте беспокоиться, ваше превосходительство, запорожцы неверные наскок делают! Отобьем!
Но Суворов, забыв о ране, отправился на валы и находился там до полного отбития нападения.
Остатки турецкого десанта провели ночь в воде, за деревянным настилом. К утру их осталось еще меньше, так как умерло много раненных. С восходом солнца к косе осторожно приблизилось несколько турецких судов турецкие суда за живыми и мертвыми. Наши немедленно открыли огонь и потопили немало лодок, а потом к ужасу турок взорвали и большое транспортное судно, полное спасаемых. Уйти удалось немногим. Последние несколько сотен турок, спрятавшихся в камышах на оконечности косы, утром добили казаки.
Весь следующий день хоронили убитых. Трупы турок бросали в море. Среди убитых янычар были найдены два француза. По этому случаю, Екатерина написала Потемкину: „Буде из французов попадет кто в полон, то прошу отправить к Кашкину (губернатор Сибири – В.Ш.) в Сибирь в северную, дабы у них отбить охоту ездить учить и наставить турков“.
На следующий день Суворов выстроил войска лицом к Очакову. Был отслужен молебен, произведен салют. Историк пишет: „Тебе, Бога, хвалим!“ было воспето, при громе пушек с крепости».
Очаковские турки высыпали на берег, и безмолвно