из леса, когда увидел следы незнакомого человека и женщины. Не берцы же среднего размера его запугали? Я решил расспросить поподробнее об этой женщине после ужина или во время его. Но вовремя оного нам пришлось провозиться с Серегой. Он не хотел ничего есть, плевался. Пришлось влить ему в рот водки, после чего он, на удивление, начал материться и накинулся на еду. Так что его вновь пришлось связывать, чтобы он не обожрался с голодухи, за тем он уснул как убитый.
После еды и распитой бутылки водки, я спросил об этом Игоря. Тот неохотно сказал, что слышал я и ранее из его пьяного рассказ, но сильно беспокоился о том: попал я или нет. Я соврал, сказав, что промазал. Он не поверил, так как услышал рёв зверя, но успокоился, решив, что ранение это было незначительное, так как расстояние было, по его понятием, чрезмерным.
Скоро он уснул, а мне отчего-то не спалось. В конце концов, я забылся, но сном не глубоким и тревожным. Карабин я держал при себе. Я не сильно поверил в эти бабушкины сказки, но воображение моё разыгралось, и тревога поселилась в душе. Я некогда воевал, и опасность чуял за сто верст. Здесь я тоже её учуял, учуял смерть, бродящую рядом по горам.
Сквозь неглубоки сон я услышал какие-то монотонные звуки, которые никак не могли принадлежать к звукам природы. Это была музыка! Я с трудом разлепил глаза и привел свое сознание в состояние бодрствования. Сначала мне показалось, что я ошибся, но затем в морозном воздухе услышал едва слышные звуки, словно где-то далеко работала машина. Они исходили откуда-то из-за ближайшей горки, за которой начинался склон горы, на которой мы находились. С трудом я поднялся, вошел на пригорок и прислушался. Действительно слышался отдаленный стук, который здесь был более отчетливым. Я долго прислушивался, чтобы определить, откуда исходили эти странные звуки. Мне даже показалось, что кто-то поёт. Это можно было допустить, так как магнитофон или иной воюще-играющий прибор мог быть у кого угодно, но пикники в такой глуши не предвиделись, а ближайшее жилье было на расстоянии уже неменее сорока километров, да и то зимовьё, в которое мы так и не добрались, было весьма далеко. Я, конечно, помнил о странной женщине, которая отчего-то прошла мимо костра и скрылась в горах. Мне полезла всякая чушь в голову о шаманах и прочей нечисти, тем более последние события давали к этому повод.
Звук раздавался с противоположного склона, до которого было не менее полутора километров. Он был покрыт кедрачом, так что разглядеть на нём ничего категорически было не возможно, хотя луна была полная, и всё было прекрасно видно, как днём.
Я продолжал стоять и прислушиваться. Звуки не прекращались, и мне, в конце концов, удалось примерно установить, откуда они исходили. Мне даже показалось, что там горит костёр, по крайней мере, в одном месте вершины как бы освещались снизу огнем, который он горел неровно, и не всегда можно было рассмотреть его отблески. Скоро я заметил какую-то тень, мне показалось, что двигалось какое-то животное. Хвойника в том месте почти не было,