нственного сына, конечно. Моя спина, и мягкие части тела ниже, навсегда запомнили узкий кожаный ремень – «воспитальник». Этот ненавистный предмет был неотъемлемой частью моего раннего юношества. До той поры, пока я не обыграл отца в шахматы. В двенадцать лет я одержал великую победу, и он признал меня взрослым, а взрослых детей ремнём не бьют. С тех пор разговор по-мужски таковым и являлся. Папан высказывал свою точку зрения, а я – свою, если был не согласен с ним.
2
Попивая крепкий, слегка подслащённый чай, я ждал, когда заговорит старший Золотарёв. Отец не спешил с разговором. Смакуя терпкий горячий напиток, он лишь поглядывал то на меня, то в окно, на свою кормушку для птиц. Наконец, допив, отодвинул кружку.
– Григорий, тебе двадцать пять, и твоя неустроенность огорчает меня. Когда ты работал и при этом просил денег, мне было за тебя спокойно. А теперь как ни спрошу, ты не работаешь, но и не просишь помочь деньгами. Это вызывает беспокойство! Давай говорить начистоту? Ты зарабатываешь своим Даром, или как ещё его назвать – проклятием?
Меня трудно поймать врасплох, но отцу это удалось. Опустив взгляд, почти шёпотом признался:
– Да, па.
В следующий момент, прищурившись, пытливо посмотрел на отца.
– Если Бог, или кто там ещё, наделил меня способностью видеть прошлое, почему не воспользоваться этим?! Я предлагаю свои услуги по физиономике – это способность определять внутреннее состояние человека по движениям и мимике. В общем, наблюдая за людьми, я вроде бы как могу определить по их повадкам, гримасам, лгут они или правдивы, что замышляют или планируют. И никому не приходит в голову – всё проще, я вижу прошлое! Эта физиономика – хорошее прикрытие. Корочки я себе сделал отменные, уже есть наработки, постоянные клиенты!
Отец встал, опираясь рукой о стол, склонился надо мной.
– Сын, опомнись! Легких денег захотелось?! Твоё теперешнее занятие шарлатанству под стать. Вспомни своё детство, какими проблемами нам с матерью оборачивались твои способности!
При упоминании матери я, как и раньше, почувствовал пронизывающую неприязнь к этой женщине.
– Па, не упоминай о ней, прошу…
Отец зашевелил желваками.
– Хорошо, сынок… Допустим, я могу понять, ты хочешь воспользоваться своей особенностью, денег урвать побольше. – Молодые всегда желают всё и сразу! Представь, а если кто усомнится, что не в физиономике этой дело? Копнёт глубже, всплывут твои школьные выкрутасы! Ты не понимаешь, насколько ты опасен для всех? Для всех! Общаясь с тобой, никто и никогда не сможет сокрыть своего прошлого! Для многих проще тебя уничтожить!
Я не сдержался и улыбнулся.
– Па, я что, тупой что ли? Не переживай, у меня всё под контролем! И кстати о прошлом… Я развиваюсь. То, что ты знал о моих способностях, уже устарело. Раньше если хотел, то видел отдельные события прошлого людей, с которыми общался. Теперь мне не надо с ними контактировать, чтобы найти и прочувствовать их след прошлого!
Отец устало присел.
– Что за след такой?.. Ты вроде как не слышишь моих опасений!
Я налил вторую чашку чая.
– Да не волнуйся, папуль. Ты – то сам себя слышал? – Сделав жуткую гримасу, я стал передразнивать отца: – «Никто и никогда не сможет сокрыть своего прошлого от тебя, сынок!» – Сказка, да и только. Кто в здравом уме поверит в такое безумие?! Даже если копнут, ну и пусть. Прошло время, события в памяти людей, знавших меня в детстве, потускнели, и они уже сами сомневаются – а было ли?..
Казалось, отец окончательно сдал свои позиции.
– Гриш, ты всё равно анализируй, думай… И кстати, что это за след прошлого, всё же?
Я задумался: как бы попонятней объяснить?
– Ну вот ты сейчас сидел недавно, потом ходил и опять присел. Твой след прошлого в этот промежуток времени нарисован каждой частью твоего тела во времени. Такой огромный, длинный, извилистый червяк, головой которого являешься ты в настоящем. И если ты уйдёшь из дома, скроешься из моей зоны видимости, след останется в доме и будет идти за тобой по пятам. Я же в любое время могу исследовать этот след, двигаясь в начало – далее в прошлое, или вперед, до некоего настоящего, где ты будешь находиться на тот момент времени. Я буду знать, что ты делал, что думал, что видел, что слышал, потому что я ощущаю твоё прошлое. А твои мысли, дела, зрительная и слуховая память – это часть твоего прошлого. Я могу знать больше о твоём прошлом, чем ты сам! У человека есть особенность многое забывать. А я смотрю его след и вижу события, стертые временем из памяти. В тот же момент я ещё и сторонний наблюдатель, мне доступно даже то, что ты не ощущал, не видел, не слышал в своём прошлом.
Во взгляде отца было недоверие. Меня захлестнула ослепляющая гордыня.
– А раз я могу слышать твои мысли из любого мгновения прошлого, даже те, что были секунду назад, следовательно, я могу читать твои мысли.
Отец прокашлялся.
– Это как?
Делая интригующую паузу, я медленно допил чай.
– Ну,