испугавший её. Крышка погреба захлопнулась. Господи, Ева! Старушка моментально рванула от бочки, направляясь в сторону кресла. Оно было подвинуто, а из-под закрытой дверцы просачивались лучи синего света. Значит, дверь ещё там. Мисс Колотий схватилась за ручку и потянула. Почувствовав неприятное жжение, старуха хлопнула себя по лодыжке. Трупик комара приземлился рядом с ногой бабушки. Вновь схватившись за ручку, мисс Колотий заметила ещё несколько насекомых, которые рванули в её сторону. Каждый из них старался укусить старуху: один направлялся прямо в глаз, словно хотел ослепить противника, второй – в ноздри, третий – самый упорный – в рот, заставляя старуху давиться крылышками. Кашель не давал дышать. И внезапно свет исчез, и синева превратилась в темноту!
– Нет! – мисс Колотий начала тянуть дверцу, ломая ногти. Все пальцы были в занозах, но старуха не обращала внимания на боль. Что будет с Евой, если она ей не поможет? Дверца начала поддаваться аккурат тогда, когда стая комаров окружила бабушку. Укусы было невыносимо терпеть.
Мисс Колотий быстрым шагом направилась к бочке. Как только она подошла, вода словно закипела и с самого дна, к свету, начали подниматься тучки личинок. Они выскакивали из бочки, не давая шанса подойти. Черви пищали, будто маленькие дети. Старуха схватила нож и начала вновь резать свою ладонь. Кровь хлынула с новой силой, будто маленький фонтанчик.
– Только бы успеть! Боже, Ева, что же ты наделала…
Стая комаров вновь приближалась к мисс Колотий. Она обвивала ноги бабушки, кусая и высасывая кровь. Старуха сделала последний шаг и повалилась так, что окровавленная рука оказалась в воде. Боль пронзила конечность моментально. Бабушка вытащила руку, с ужасом посмотрев на заполненную червями рану. Вскочив на ноги, мисс Колотий побежала в дом, задыхаясь от боли и страха. Сейчас она искала спирт. "Смотри, милая, – говорил ей Альберт, – это тля. Да, в пальто! Нужно сжечь его, иначе на остальную одежду кинутся".
3
Было очень тихо. Шаги Евы разносились на много метров вперёд. Это даже частично успокаивало её, казалось, что она не одна. «Что же будет теперь?» Подумать только, полчаса назад она сидела в своей комнате и дожидалась, когда бабушка пойдёт к бочке. И зачем ей понадобился этот погреб? Ева шла, обхватив себя руками, надеясь, что это поможет ей сохранить тепло. Так говорила мама. Она часто обнимала её. Наверное, именно объятий ей не хватало от отца. Она знала, что он любит её. По-своему, не как любящий родитель. Скорее, как тот, кто осознаёт свою ответственность. Ей было обидно, что отец так разрушает свою жизнь, он медленно спивался, оставляя все деньги в барах. Её папа, который так много времени уделял ей раньше. Раньше, когда мама была жива.
Тот день Ева запомнила на всю жизнь. Школьный психолог говорил ей, что это воля случая, что плохие воспоминания нужно «удалять» из головы. Но как можно забыть человека, который был твоей жизнью? Который мог сутками говорить о жизни? Который подарил тебе жизнь? Врачи говорили, что это инсульт. «В таком-то