в себя веру в так называемые магию, астрологию, порчу, сглаз, проклятия, заговоры, приметы… адской умопомрачительной тенью лежала на семье. Ее неписанным правилом являлось утверждение, что будущее человека предопределено.
И смерть матери Настя приняла как судьбу, от которой не уйдешь. Когда к ней, прожившей лишь четверть века, попросился в женихи интеллигентно одетый тридцатипятилетний горожанин Борис, то она по той же причине, долго не раздумывая, дала согласие. Да и «непогрешимые» для нее знаки зодиака давали «добро». Хотя соседка слезно отговаривала и предупреждала, что этого прохвоста знает. Он – сын ее знакомых, которые с ним, пьяницей и вором, настрадались. Она советовала хотя бы заключить брак в ЗАГСе, но Настя решила, что раз сказал жених, что штамп в паспорте – лишнее, значит так должно быть.
И вот семейная, а точнее, совместная жизнь началась. На заре, которая зажигала новый чудесный день, Настя собралась на ферму, где работала, а Борис остался дома. Он предупредил, что для него, выходца из городского сословия, последовать за женой к навозу – ниже достоинства. Мол, пока осмотрится, а там будет видно. Муж, не откладывая, «осмотрелся» и стало видно, но не ему, а всей деревне, когда двое собутыльников под вечер волокли пьяного в стельку Бориса домой.
– Я же тебе говорила, – сказала плачущей у дома Насте соседка.
– Да что ты понимаешь, – защитила она мужа. – Его злые люди сглазили.
Настя ушла, громко хлопнув дверью. Она долго сидела над спящим любимым, от которого несло спиртным. Жалея, что нет под руками противогаза или респираторной маски, проклинала жителей деревни, которые так коварно «позавидовали» их счастью.
Утром Настя поднесла супругу рассол и сказала:
– Бедный мой, не успел еще здесь обжиться, как на тебя обрушились недоброжелатели, – она кивнула в сторону окошка. – Ты будь осторожнее. Я понимаю, что это не от тебя зависит, но все равно берегись.
Борис последовал ее совету и вечером хоть и пьяный, но домой пришел, а вернее, притащился сам. Его ласково встретила Настя. А он ее обругал, да еще сорвал со стены большой «оберег», похожий на веник, и запустил в нее. Затем Борис то же самое проделал и с куклой домового. Очередь доходила до металлической подковы. И тут Настя, вопреки мировоззрению, поняла, что от судьбы не уйдешь, но от нее можно убежать и пустилась наутек. Она всю ночь просидела в дровянике, дрожа от холода и понося «врагов» семьи, которые в очередной раз «наслали на милого порчу».
А на следующий день Борис снова оставил дом. Он не пришел ни вечером, ни ночью. А утром, когда Настя, утешая себя надеждой, возвращалась с дойки, то вместо Бориса встретила у дома мрачную соседку. Та, вздохнув, сочувственно поведала:
– Слышала, что Борис находится у Инны – пьяницы и беспутной молодой женщины…
– Она его опоила зельем, – тяжело вздохнув, сказала Настя и поспешила в дом «спасать» суженого.
Молодая женщина прочла отворотные заговоры над некими тряпками и безделушками. Затем все это отнесла к злополучному дому, из