преступник действовал сходным образом и совпадали обстоятельства.
Во всех семи случаях хозяева квартир на продолжительный срок выбывали в другой город, не позаботившись о дополнительной безопасности своих жилищ. Социальный состав подвергшихся ограблению был различен, но в основном это были люди не бедные – те в наше время предпочитают сидеть дома.
Преступник же во всех семи случаях действовал, по-видимому, в одиночку, весьма осторожно и умело, не оставляя следов и мастерски расправляясь с замками. Брал он исключительно деньги и драгоценности, избегая соблазна поживиться какой-нибудь крупной вещью, как бы дорога она ни была.
Оказалось, что, кроме этих семи удачных ограблений, имелись еще три попытки, которые вору реализовать не удалось. В одном случае сработала сигнализация, а в двух других всполошились соседи. Но удачливый вор всегда успевал унести ноги. Никто даже не смог запомнить его внешность.
Дотошный Кряжимский не ограничился ближайшим периодом и выспросил, не работал ли домушник-одиночка в прошлые годы. Насчет этого информация была достаточно противоречивой – что-то похожее имелось и в прошлом, но милиция вроде бы отказывалась приписывать все случаи одному человеку.
Впрочем, семи эпизодов менее чем за полгода было вполне достаточно для одного, тем более что имелись еще три неудачные попытки. Оставалась малость – выяснить, каким путем злоумышленник добывал информацию о пустых квартирах. Трудно было поверить, что в городе с почти миллионным населением он мог найти их только с помощью интуиции. Кто-то должен был снабжать его сведениями. Но кто – неужели Самойлова?
Размышлять об этом можно было бесконечно, но я уже подъезжала к дому, где жил Григорович. Я выбросила из головы Самойлову, озабоченная тем, как встретит меня адвокат. Нужно было проявить максимальное обаяние, чтобы компенсировать то раздражение, которое, должно быть, испытывает Григорович от моей персоны. В конце концов, он достаточно разумный человек и должен понять, что бессмысленно злиться на обстоятельства.
Адвокат был дома. На мой звонок он вышел в махровом синем халате, с мокрым распаренным лицом: должно быть, перед самым моим приходом принимал ванну. Хотя я из кожи лезла, стараясь казаться обаятельной, Григорович с трудом сумел спрятать разочарование, прозвучавшее в его голосе.
– Это опять вы, – без эмоций произнес он. – Пришли рассказать еще какую-нибудь сказку? Вроде рано – день на дворе… – он явно хотел съязвить, но вышло это у него как-то вяло.
– Сказки – это не наш профиль, – любезно ответила я. – Мы привыкли оперировать фактами.
– Непроверенными фактами, я бы сказал! – заметил Григорович.
– Кажется, Арнольд Львович, вы опять провоцируете меня на дискуссию, – сказала я. – У меня, впрочем, нет возражений, но вот вы после бани, и вас запросто может прохватить сквозняком.
– Спасибо за заботу, – иронически наклонил голову адвокат. – Ничего не остается, как предложить вам заходить в гости. Правда, это