свисали огромные щиты, предлагающие товары и услуги всем неспособным читать на торге, а у складов собрались толпы безработных, рассчитывающих найти занятие хотя бы на ближайшие дни. Разжиревшие патриции и их телохранители надзирали за погрузкой и разгрузкой драгоценных грузов. В тенистых аллеях и подворотнях томились в ожидании проститутки и нищие, многие из которых мучились, пропустив регулярную дозу. Тут и там взгляд натыкался на вспомогательные отряды, обеспечивающие поддержание порядка и спокойствия. Комплектовались эти отряды большей частью из местного населения, и члены их отличались не только белыми кожаными доспехами, но и суровым, настороженным выражением лица, свойственным всем тем, кого презирает собственный народ.
Как бы громко, однако, ни требовали независимости гордые наталийцы, оккупация Империей пошла им на пользу по меньшей мере в одном отношении. Пятнадцать лет назад набережная выглядела совсем по-другому, поскольку товарообмен на ней протекал с той же неторопливостью, что и река, от которой зависела вся местная торговля. Теперь же деловая активность возросла стократ.
Баржа остановилась, и набережная притихла. Шестьдесят весел замерли, роняя капли, над водой. Первым сошло на берег подразделение служек-алтарников, вооруженных копьями, мечами, а кое-кто и ружьем. Тяжелые кольчуги свисали до колен. Носить их в жару было пыткой, хотя воины-жрецы – как мужчины, так и женщины – не выдавали ни малейших признаков дискомфорта. Лица их скрывали маски, белые, невыразительные, лишенные каких-либо индивидуальных черт, если не считать таковыми смотровые и дыхательные отверстия. Поверх кольчуг алтарники носили белые форменные рясы из тонкого материала с закрывавшими голову капюшонами и вышитыми белой шелковой нитью узорами, которые отражали солнечный свет. Один из них, нарочный, тут же побежал в город – с известием для верховного жреца и губернатора.
В обязанности последнего входила организация приема и присутствие на обеде в честь высоких гостей.
Врубившись в толпу с уверенностью фанатиков, рожденных и выросших для одной-единственной цели, алтарники раздвинули местных, образовав большой свободный круг. Далее всех оказавшихся вблизи круга заставили опуститься на колени. Примеру алтарников последовали местные помощники, одинаково грубо толкавшие на землю как детей, так и богатых торговцев. Закончилось тем, что на ногах остались только сами служители.
Следующими с баржи сошли двенадцать рабов, скованных золочеными цепями. Рабы несли тяжелый паланкин, на котором возлежали два священника. Алтарники тут же взяли их в тесное кольцо. Между тем собравшиеся, несколько сотен человек, покорно склонив голову, смотрели в землю или пытались хоть краешком глаза увидеть тех, кто причислял себя к существам божественного порядка. Но даже счастливчики узрели немногое: две фигуры с золотыми масками на лицах, выбритые до блеска головы… вот и все.
Прозвучала команда. Процессия тронулась с места, нарушив покой городских