он едва не утонул, и не важно, сколько раз Жако повторял, что пятнадцать минут славы быстро пройдут, так что Кэмерону следует пользоваться вниманием поклонниц, пока те вьются вокруг, в надежде привлечь его внимание. Кэмерона тошнит от вида собственного дурацкого лица на экране – или где бы то ни было еще.
Вот еще один положительный момент пребывания в подвале: здесь не просто темно, но еще и отсутствуют любые отражающие поверхности.
Стоит ему посмотреть в зеркало, и первым делом он видит шрам. Место, через которое молния вошла в его тело, отмечено раной, имеющей форму фрактального дерева: ствол оплетает его плечо и, извиваясь, ползет вверх, за ухо, а ветви обнимают его шею и череп, подобно сотне паучьих лапок. Самая длинная, похожая на червя, заканчивается возле уголка его правого глаза – все говорят, что ему повезло, ведь он мог вообще лишиться глаза. Шрам немного похож на подпись, которой молния заверила свою работу.
Порой Кэмерон представляет, что в конце концов привыкнет к шраму. Мама говорит, мол, шрам будет не так заметен, когда отрастут сгоревшие волосы, а когда Жако навещал приятеля в больнице, то заявил, что теперь Кэмерон выглядит лучше – «прямо злодей из фильма про Джеймса Бонда» – а потом долгих десять минут пытался объяснить разъяренной Ракель Акерсон, что на самом деле хотел сделать комплимент. Кэмерон такого оптимизма не питает, зато с облегчением осознает, что не слишком переживает на этот счет. Если уж на то пошло, он не планирует становиться моделью, и Жако в чем-то прав: теперь Кэмерон определенно выглядит интереснее. Однако изменилось не только его лицо. Больше всего пострадало место, из которого вышел электрический разряд, и уж тут-то ничего хорошего точно нет: в центре его пятки выжжена полость; хирурги аккуратно удалили отмершую плоть, а потом трансплантировали новую. В итоге нога Кэмерона стала на двадцать процентов короче относительно прежней длины, и в ней повреждены нервы. Он хромает при ходьбе, наступать на поврежденную ногу очень больно. Даже если ему позволят закончить школу в следующем месяце – еще одна привилегия, идущая в комплекте с внезапно обретенным статусом самого знаменитого ученика школы, – одна мысль о том, как он на глазах у всех будет вперевалочку ковылять по сцене, чтобы взять диплом, наполняет его ужасом. Кто-то наверняка заснимет это на видео, выложит в Интернет, и что тогда? Ролик стремительно распространится по Сети, станет популярнее любой порнографии. Стоило Кэмерону подумать об этом, и кровь закипала в жилах от ярости.
Его психиатр утверждает, что злость – неотъемлемая часть процесса. Мама Кэмерона придерживается того же мнения; он каждую неделю посещает доктора Надю Капур. Еще он консультируется с ней в видеочате: пришлось скрепя сердце признать, что это очень эффективный способ заставить его посещать консультации без всякой возможности от них увильнуть. К тому же Капур не так уж плоха. Она умная, веселая и разговаривает с ним как с нормальным человеком, никогда не просит делать всевозможные глупости