но, к счастью, больше мы к этому щекотливому вопросу не возвращались.
До квартиры мы добрались без приключений. Говорю это потому, что тогда я была уверена – черная полоса в моей жизни отнюдь не закончилась, и в любую минуту можно ждать каких угодно сюрпризов – пожара, например, наводнения, обрыва высоковольтных проводов…
Но все было спокойно. Я отперла дверь, быстренько зажгла свет в прихожей и гостиной и предложила Андрею Петровичу располагаться. Сама же срочно отправилась в ванную, где у меня хранилась аптечка, – нужно было привести себя хотя бы в относительный порядок.
Я вымыла руки, перепачканные пылью и кровью, беззвучно шипя, обработала йодом разбитую коленку, а потом туго перетянула ее белоснежным бинтом. Ну и, конечно, некоторое время ушло на прическу и прочие необходимые мелочи.
Когда я вернулась в комнату, Андрей Петрович все еще стоял столбом, как посетитель в музее, и придирчиво разглядывал интерьер моей квартиры. О чем он думает, по его серьезному неулыбчивому лицу понять было трудно.
Кстати, при хорошем освещении выяснилось, что моему спасителю не менее сорока лет. Сначала мне показалось, что он гораздо моложе. Честно говоря, внешность Андрея Петровича меня немного разочаровала. На нем был старомодный темный костюм, кое-как повязанный тусклый галстук и разношенные, покрытые пылью башмаки. Но это еще полбеды. Во всем облике Старостина было что-то педантичное и, пожалуй, даже ограниченное – такое выражение лица часто можно встретить у педагогов со стажем. Если бы не богатырская фигура Андрея Петровича и не пылающий взгляд, его внешность можно было назвать даже неприятной.
Подумав об этом, я немедленно устыдилась – берусь судить человека, которому обязана здоровьем, если не жизнью! Мне даже показалось в какую-то минуту, что гость угадал мои мысли, и я поспешно сказала, улыбаясь изо всех сил:
– Что ж вы стоите, Андрей Петрович? Присаживайтесь, займите себя чем-нибудь. А я пока приготовлю ужин. Ничего особенного не предлагаю. Надеюсь, вы не против вчерашних котлет?
Старостин кивнул и неожиданно деловито сказал:
– Обстановка у вас приличная! Неплохо зарабатываете у себя в… в газете вашей? – он запнулся и бросил на меня быстрый и какой-то странный взгляд.
– Бывает по-всякому, – растерянно проговорила я. Что-то смутило меня в этом взгляде и этой мгновенной запинке.
Но Андрей Петрович уже улыбался открытой, немного застенчивой улыбкой.
– Простите, как вы сказали? Вчерашние котлеты? – с интересом переспросил он. – Я обожаю вчерашние котлеты! Особенно с жареной картошкой – просто слов нет!
– Вот и отлично, – сказала я. – Тогда вы пока тут развлекайтесь, а я пошла на кухню. Помогать мне не надо. Ненавижу, когда мужики трутся на кухне!
На самом деле мне было абсолютно наплевать на взаимоотношения сильного пола с кулинарным искусством. Мне просто нужно было побыть одной и пораскинуть мозгами.
Хочешь не хочешь, а годы работы в криминальном