к себе, а утром я попросила тебя об одолжении – а больше ты ничего не знаешь. Это все можешь рассказывать, потому что они все и сами узнают, да и нет в этом особого секрета. А ты просто помог мне, и все. Тебя могут задержать от силы на трое суток, потом должны выпустить… Теперь иди. И помни, что я жду тебя с нетерпением.
Не знаю уж, как он понял мою последнюю фразу, но к двери он бросился стремглав. Я еле успела остановить его еще одним вопросом.
– Да! – воскликнула я. – Погоди! Мне нужно пленку проявить. У тебя фотоаппарат есть? И всякие премудрости для проявки?
– Нет, – сказал он растерянно. – А надо?
– Очень надо, Рома! – подтвердила я. – Тогда зайдешь еще в фототовары и купишь следующее… Я написала ему список всего, что мне было необходимо: фиксаж, проявитель, фотобачок, разные добавки для ускорения проявки и усиления контрастности, ну и прочую ерунду, дала денег и выпроводила.
Делать мне, пока он не вернется, было нечего, только – ждать. А этого я просто не умела.
Впрочем, у меня была одна проблема, которую стоило серьезно обдумать. Мне не давало покоя свидетельство вчерашнего Валеры о том, что Салько был на сцене, когда произошло убийство.
Этого я не могла понять. Кто же тогда был в его квартире? Не он? Это могло, впрочем, быть и так. Я же не видела фактически самого Салько. Я видела человека в гриме Мефистофеля. А разве не мог кто-то надеть такой же костюм, в котором Салько выходит на сцену, сделать такой же грим?.. Не так уж и сложно, если подумать. В этом нет ничего невозможного.
Но тогда выходит, кто-то другой знал, что я буду наблюдать за свиданием жены Салько, и переоделся в Мефистофеля, чтобы я приняла убийцу за Арнольда Салько. Что же получается?
Салько нанял меня фотографировать его жену в момент любовного свидания. Так.
Кто-то другой вместо него приходит и убивает его жену. Так.
Этот другой хочет, чтобы я приняла его за артиста, мужа убитой женщины. Так.
А зачем?
Чтобы подставить его и повесить на него это убийство? Но почему меня тогда сначала заперли в библиотеке, подсунули ключ, который не подходит к двери, а настоящий положили на стол, чтобы я потом его нашла и сумела оттуда выбраться? Причем сделал это Салько, в этом я не сомневаюсь, он сам отдал мне ключ!
Зачем ему-то это было нужно?
Ответ у меня только один – чтобы подставить меня! Но тогда выходит, он знал, что его жена будет убита, и постарался отвести подозрения от настоящего убийцы? Может быть, они в сговоре и Салько выгораживает человека, который убил его жену, подставляя меня?
Но почему же этот человек был в гриме Салько? Чтобы запутать следствие?
«Вот черт! – подумала я. – Как жаль, что я забыла вспышку! Сейчас бы у меня была четкая фотография убийцы, и по ней, вполне возможно, удалось бы узнать – сам Салько убивал жену или это был кто-то другой в его гриме!»
Но он же не мог убить ее сам, он в это время играл сцену в кабачке Ауэрбаха в спектакле, который смотрели несколько сот людей, и все они подтвердят его алиби!
И