и начал греметь там кастрюлями. Я же направилась в спальню, даже не заглянув к нему.
Выяснять отношения я не любила больше всего на свете, а тем более с любимым мужем, когда можно наговорить друг другу неожиданных гадостей. Если бы я продолжила диалог с ним, Володька еще больше разозлился бы на Шилова, подумав, что мне действительно есть в чем оправдываться. Я же не считала себя виноватой.
Неторопливо раздевшись, я пошла в ванную и уже через несколько минут лежала в кровати. За прошедший день я настолько устала, что у меня даже не хватило сил, чтобы включить свою любимую музыку. Я прислушалась к звукам, доносящимся с кухни.
– Иди ешь, – сказал Володька, заглянув в спальню.
Ответом ему была тишина, нарушаемая лишь едва слышным скрипом кровати: это я демонстративно отвернулась к стене, завернувшись в одеяло, даже отвечать Володьке ничего не хотела.
Муж потоптался у двери, затем присел на край кровати. Сейчас будет просить прощения, подумала я и для себя уже решила, что если сейчас он заговорит со мной не на повышенных тонах, то я прощу ему оскорбление, брошенное в адрес Шилова. Но извинений, к сожалению, не последовало: муж схватил свою подушку и ушел в гостиную, даже не попытавшись помириться со мной.
Наверное, Володька решил ночевать в гостиной, потому что через несколько минут в квартире воцарилась тишина, но я долго еще не могла уснуть. Голову обуревали тревожные мысли, никак не позволяя отключиться от событий минувшего дня. Мало того, что мы с Костей наехали на ни в чем не повинного человека, так я еще до сих пор ни на шаг не продвинулась в поисках Азаровой: Елизавета бесследно пропала.
Я демонстративно вздохнула, стараясь привлечь внимание мужа к своим проблемам, но в следующее мгновение услышала храп в гостиной. Насильно заставить себя успокоиться не могу. Вспомнив, что у меня в сумочке лежит домашняя телефонная книжка Азаровой, которую мы выпросили у гувернантки в ее доме, я тут же вскочила с кровати. Бросив взгляд на спящего мужа, я схватила сумку и возвратилась в спальню. Книжка была на месте, я подняла повыше подушку, устроившись поудобнее на кровати.
Первым делом я убедилась в том, что Елизавета была знакома с Василием Федоровичем Желуницыным, его номер телефона тоже записан в ней. Оказалось, что на странице под буквой «Ж» значился только один он, да еще был записан телефон детского врача и регистратуры поликлиники.
Закрыв эту страницу, я вернулась к началу книжки. Здесь были адрес и телефон самой Азаровой, поэтому информация эта не привлекла моего внимания. На следующих в алфавитном порядке располагались номера знакомых и друзей Азаровой. Их было так много, что у меня глаза разбежались от их обилия. Разумеется, я не предполагала, что в домашней телефонной книжке Елизаветы будет несколько номеров. Конечно, их должно быть много. Однако мое внимание привлек номер, рядом с которым не стояло никаких данных. Просмотрев внимательнее записную книжку, я обратила внимание, что он повторялся почему-то и на других страницах. По первым цифрам было понятно,