поэтому я могла себе позволить не работать, обеспечивая комфорт и уют моей семье, ведя домашнее хозяйство и воспитывая дочь. Алиса росла очень озорной и жизнерадостной, за ней всегда нужен был глаз да глаз. Она вечно спорила с нами, отстаивая свою точку зрения, постоянно загоралась новыми идеями, которые пыталась немедленно воплотить в жизнь. Жизненная энергия била из нее неиссякаемым ключом, притягивая многочисленных друзей и подруг, покоренных ее напором и лидерскими качествами. Она никогда не давала нам скучать, вовлекая всех, кто был рядом, в свой водоворот оптимизма и жизнерадостности. Она нас всех очень любила и сильно переживала, если кто-то заболевал или ссорился. В такие моменты она всячески поддерживала нас, ругая, если мы позволяли себе даже усомниться в благоприятном исходе ситуации. Для нее не существовало вообще ничего невозможного, поэтому каждый раз, когда мы пытались ее вернуть на землю с тех облаков, где она вечно витала, она обвиняла нас в зашоренности, не уверенности в себе и неумении мечтать. После школы она собиралась стать журналистом, путешествовать по миру, показывая и освещая в своих статьях проблемы человечества, такие как глобальное потепление, загрязнение планеты и другие экологические катастрофы. Вот так и никак не меньше.
Когда Алисе исполнилось семь лет, от рака умерла Колина мама. Болезнь унесла ее всего за полгода тяжелой болезни. Для всех нас это был тяжелейший удар. Она была частью нашей немногочисленной семьи, которую с ее уходом уже никто и никогда не сможет заполнить. Коля очень долго не мог смириться с ее смертью, вспоминая, как она его любила и всегда во всем поддерживала, всю свою жизнь, живя лишь его интересами. Алиса, впервые столкнувшись с тем, что нельзя изменить, была потрясена, ведь раньше она даже не думала о том, что кто-то может умереть. Она очень сильно переживала потерю любимой бабушки. С тех пор, говоря и мечтая о чем либо, она почти всегда добавляла фразу «пока мы живы».
Все восемнадцать лет нашего брака с Колей, я чувствовала себя как за каменной стеной, я очень любила его и всегда чувствовала себя любимой и желанной. Конечно, как и все, мы иногда ругались, пытаясь отстоять каждый свою точку зрения в каком-то важном для нас вопросе, а иногда и в совсем пустяковом, бывало даже не разговаривали по несколько дней к ряду, дуясь друг на друга по разным углам квартиры, но потом когда это нам надоедало, мы мирились, уступая друг другу или приходя к какому-то компромиссу в нашем споре.
Моя жизнь кончилось вместе с ними, и то, что я до сих пор хожу по этому свету, лишь досадное недоразумение, которое я и собиралась исправить.
Глава 5
Мерзкий писк, не прекращающийся мерзкий писк, весь мир свелся к этому писку. Выключите кто-нибудь эту пищалку! Надо открыть глаза. Где я? Откуда этот свет? Этот яркий свет еще противнее мерзкого писка. Стоп.... Где я? Я умерла? Тогда откуда эта боль во всем теле? Я в больнице, вернее, скорее всего в реанимации, но как такое возможно? Я точно помню, что, отвезя маму