моей вечности. Но ведь я велик ростом и широк в плечах, и пройдет ли в ворота крупное мое тело?” – забеспокоился праотец. “Бестелесна праведность, и узость ворот не помеха для награды за нее!” – сказал я Аврааму.”
“Михаэль, верни Авраама на землю, – услыхал я новое повеление Господа, – он слишком строг к грешникам, и нет в нем жалости – надежды покаяния. Я сужу людей милосерднее. Жизнь сего праведника еще не окончена, он подобреет!”
“Колесница моя опустилась у дома Авраама. Он был мрачен. Смертные, пока живы, не могут слышать речь Всевышнего, но, как видно, Авраам по тени, пробежавшей по лику моему, угадал неодобрение Господа. Праотец схватил меня за руки и воскликнул: “Михаэль! Я погорячился. Давай вместе попросим у Бога, чтобы он вернул к жизни погубленных нами прелюбодеев, воров и убийц. А потом я стану молиться за их исправление!” И просьба наша была услышана, и люди спасены.”
Рассказвши эту историю, ангел Михаэль потрепал Гершеля по плечу, седечно распрощался с ним и удалился. Разумеется, ангельские намеки бывший раввин отлично понял. Иносказания оберегают и вразумляют. “Видно, он знает о моей былой несправедливости к Айзику, да и сомнения мои в ширине райских ворот не новость для него, – размышлял Гершель, – выходит, в раю нет тайн! Как жить на вершине гласности? Впрочем, я ведь и не живу. Или все-таки живу? Я не выбирал рай – рай выбрал меня. Экую чепуху, однако, ты несешь, дружок, – сказал сам себе Гершель, – угомонись и прекращай думать! Ум твой – враг твой!”
Вещи и идеи
1
Может показаться, что дни в раю текут медленно и однообразно: ведь главное и почти единственное занятие жителей небес – учение Торы. Однако, проникновение в мудрость Творца увлекательно и целиком захватывает воображение усердного праведника. Одержимость не в нашей власти, а увлечение редко сменяется меланхолией. Лишь досужий зубаскал станет настаивать на монотонности райского времени. Он либо никогда не бывал на небесах, либо ум его ограничен и неспособен, либо нечестивостью закрыл себе виды на рай и завидует.
С раннего утра и до позднего вечера, с короткими и досадными перерывами на трапезы, Гершель среди прочих достойных знатоков Торы занят учением. Праведники располагаются на стульях под сенью навесов.
О стульях следует сказать особо. Они не равны один другому. От рода праведности, коей заслужил человек пришествие в рай, зависит и род предназначенного ему сиденья. Скажем, стулья окованные серебром служат героям народа Израиля. Украшенные хрусталем скамьи со спинками подходят простым и честным людям, которым не пришлось в земной жизни много корпеть над Талмудом. На грубо сколоченных лавках сидят те, кто очутился в благостном этом месте за чужие заслуги. Таков Терах, родитель праотца Авраама. Праведность сына открыла путь в рай грешному батюшке. Отец ел кислый виноград, а сын вкушал от сладкой грозди. И у обоих сахарно во рту, и нет оскомины на зубах. Стул Гершеля резной, в подлокотники вправлены жемчужины. Этот род мебели