но император остановил его.
– Нет, нет, со своей сестричкой ты можешь беседовать в любое время. Лучше развлекай гостей. А я подберу для тебя более подходящую пару.
И возле Элия очутилась Летиция. Элий неожиданно смутился. Для обеда он снял тогу и остался в одной пурпурной тунике из тончайшей шерсти. К тому же на ложе не полагается забираться в обуви, и теперь высокие голенища не скрывали уродство искалеченных ног. А в довершение всего Пэт вместе с венком принес Цезарю шерстяные носки, окрашенные в пурпур. Летиция отвернулась и старательно делала вид, что не заметила услужливости Пэта. Элию казалось, что сейчас она лопнет от смеха.
Сам же Руфин указал на место подле себя с одной стороны – Фабии, с другой – Криспине. Юная красавица хихикала, когда император целовал ее в губы. Фабия неодобрительно хмурилась.
– А чтобы ты сделала, если бы Руфин выбрал тебя, а не Криспину? – шепотом спросил Элий.
– Я бы убежала. В Дакию. Или в Африку. Или в Британию. А может, в Новую Атлантиду. Мир велик.
Летти заметила, что при упоминании Новой Атлантиды Элий едва заметно вздрогнул. Цезарь поспешно сделал знак виночерпию, и тот подал гостям глиняные кружки с «рабским» вином. Гости заранее морщились.
– Вот же угораздило скрягу Катона оставить нам рецепт этого пойла, – фыркнул Руфин.
– Пожелаем себе пить «рабское» вино только один день в году. – Элий одним большим глотком проглотил напоминающую уксус жидкость.
– Неужели я тоже должна это пить? – надула губки Криспина.
– Тебя же не было утром на Авентине, – с шутливым упреком заметил Руфин.
– Как и тебя! – воскликнула Криспина. – А кто вообще сегодня был на Авентине?
– Элий, – подала голос Летиция.
– А кто еще…
Все молчали. Даже Валерия.
Элий заметил, что Кумий тайком вылил содержимое своей кружки на землю, как будто приносил жертву богам. Летти поколебавшись, все же выпила так называемое «вино», и принялась спешно закусывать фаршированным яйцом.
Тем временем виночерпии наполнили золотые и серебряные чаши гостей уже иными напитками. После этого Элий развернул заранее приготовленный свиток.
– Элий, сынок, неужели ты будешь зачитывать нам «Декларацию»? – демонстративно зевнул Руфин. – Мы ее все знаем…
– Разве?…
– Не будем относиться к этому так серьезно. – Император погладил пухлое плечико Криспины.
– На свете слишком мало вещей, к которым можно относиться серьезно, – отвечал Элий.
Он знал, что для Руфина и Скавра он – смесь комедианта и гладиатора, сыграет роль и быстренько покинет арену. Он и сам не должен воспринимать свое положение всерьез – ему постоянно давали это понять. Но он не собирался разыгрывать из себя шута. И повысив голос, Элий Цезарь начал читать. Впрочем, ему не надо было заглядывать в свиток. Он знал декларацию наизусть.
– «Статья первая. Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены