девушке напротив подошёл человек кавказской национальности и увёл её на сеанс. А я-то хотел к ней подсесть. «Облом тебе Семёнов с таким… мышиной мордочкой. Что же мне делать? Выкинуть кассету в первый попавшийся мусорный бак? Поймают, вот за этот поступок хуже будет, может быть. Отнести куда просил этот урод, который мне подкинул проблем? Я человек начитанный, насмотрелся подобных фильмов. Теперь перед зданием телекомпании „Наш дом“ будут круглосуточно дежурить в ожидании моего появления, если не внутри. Туда сунуться сейчас будет глупость номер один в мире. Только остаётся передать её лично кому-то из работников 11 канала. Вопрос: кому? И можно ли доверять кому-то из них в данный момент? А может просто отдать и чёрт с ней, что из этого выйдет? Это конечно выход, но для начала я посмотрю, что в ней записано. Не хочется, в случае чего, умирать запросто так. Тогда путь держим в первую очередь на работу, предупредить Толяна, а оттуда к Чуме.
Глава 6
Тридцатилетний толстый мужчина с залысиной после затяжного беспамятства, наконец, пришёл в себя. И это вовсе его не обрадовало, поскольку Эдуард Семёнович обнаружил, что не лежит он в тёплой, мягкой постели дома, а валяется на грязном, вонючем пожелтевшем от времени, полосатом матраце, постеленным на голом бетоном полу в тюремной камере. С ужасом расчётливый торговец наркотиками понял, что произошедший с ним странный случай, оказывается не кошмарный сон, а жуткая пугающая реальность.
«Боже, где я?» – заколотилась мысль в его воспалённом мозгу. Он медленно поднялся на ноги. Всё тело, включая лицо, сильно болело. Ноги подкосились. В серых глазах арестанта потемнело от ноющей боли, Эдуард Семёнович кое-как придя в себя, с трудом осмотрелся. Посередине маленькой, огороженной решётками комнатушки, стояла мебель – тонконогая, облезлая коричневая табуретка, толстяк еле-еле дополз до неё и со стонами сел. Единственная слеза набухла и скатилась к губам.
«Куда же я попал? Кто те люди, забросившие меня сюда? Кто же на меня наехал? – соображал торговец кайфом, в ознобе. – Может, менты? – блеснула догадка. – Нет, не может. Какие на хрен менты? Когда они у меня с рук жрут. Когда они все куплены! Братва? Тоже вряд ли. У меня с бандюгами свои соглашения, да и плачу я им тоже исправно… Тогда кто? Кому же я так насолил? Если только влиятельным родителям наркоши какого-нибудь?»
Тут размышления Семёныча перечеркнул густой голос Миколы:
– Геть сюды, сволочуга! Узавтракать пора.
Усатый бугай швырнул по полу железную миску с похлёбкой, которая наполовину разлилась. Арестант встал, кое-как нагнулся за едой, но аппетит сразу пропал, только он увидел содержимое чашки, оно было ещё хуже, чем тюремная баланда. Просто мутная солёная вода с кусками варёной неочищенной картошки. Семёныч, привыкший к обильной, вкусной пище, пустил слезу в очередной раз.
Меньшиков, вольготно развалившись на домашнем синем диване, непринуждённо пускал дымные кольца, успешно чередуя их с выпивкой. Комнату освещала лишь настольная лампа.
«Да-а, забавная штука