дабы их изучили специалисты, выяснили их подлинность и раз и навсегда покончили с разногласиями. Однако Макферсон хранил упорное молчание.
Один из самых рьяных критиков мистификатора доктор Сэмюэл Джонсон писал: «Макферсон выискивал имена, истории, фразы, более того, обрывки старых песен и сплел из всего этого свои собственные сочинения, и теперь всю эту мешанину он всему свету выдает за переводы древних поэм… Ни издатель, ни автор так и не смогли предъявить подлинник, да и никому другому это не удастся…».
Возмущенный Макферсон отправился к Бекету, своему издателю, и тот поместил в газетах следующее объявление: «Настоящим я удостоверяю, что оригиналы “Фингала” и других поэм Оссиана в 1762 году были на несколько месяцев выставлены в моей лавке на обозрение любопытствующим. Публика получила возможность ознакомиться с ними; более того: предложения опубликовать оригиналы поэм Оссиана были доведены до сведения читателей по всему Королевству, в газетах были помещены соответствующие объявления. Желающих, однако, оказалось немного, и я, убедившись, что для издания стихов достаточно средств собрать не удастся, вернул рукописи владельцу, в чьих руках они находятся и по сей день. Томас Бекет, Адельфи».
Макферсон послал официальный вызов Джонсону, на который тот охотно ответил, заявив, что противник его негодяй, шарлатан и мистификатор. После этого Джонсон купил массивную дубовую трость с набалдашником; палка была необходима ему для защиты: пусть только вздумают на него напасть. Ссора Джонсона с Макферсоном мгновенно была подхвачена газетами и журналами, поддерживающими ту сторону, в правоту которой они верили.
В начале 1770 годов Макферсон опубликовал ряд трудов по истории Англии, за три месяца перевел «Илиаду». От имени суда он осуществлял надзор за газетами, получая 600 фунтов в год. Макферсон был неплохо обеспечен, что позволило ему переехать в дом в Вестминстере, но при желании он мог удалиться в собственную виллу на Патни Коммон.
Макферсон по-прежнему утверждал, что поэмы Оссиана подлинны. Правда, он оказался перед дилеммой. Красотой и совершенством поэм, приписываемых Оссиану, восторгалась вся Европа – и было уже почти доказано, что это мистификация и автор ее сам Макферсон. Признай он поэмы своими, он встал бы в один ряд с лучшими поэтами современности, ведь автора поэм уже причислили к гениям. И все же он не мог признать их мистификациями и пожать лавры сочинителя, поскольку в этом случае его противники немедленно отпраздновали бы победу, а его главный враг доктор Джонсон просто светился бы от счастья. И Макферсон отделывался намеками: «Скажу без всякого тщеславия: по-моему, я способен писать сносные стихи, и уверяю моих противников, что не стал бы переводить то, чему не смог бы подражать». Мистификатор не раз умудрялся петь себе дифирамбы в анонимных письмах в газеты, подписанных псевдонимами, такими, например, как «Беспристрастный».
В 1785 году Босуэлл отметил, что интерес к спору иссяк. Сам Макферсон во время американской