оказался не из вредных. Парочка несложных манипуляций с темной массой – и вот, тяжелый люк гостеприимно распахнут. Выходи на здоровье!
Только на встречу к свободе отчего-то никто не спешил.
Остатки благоразумия, по большей своей части растерянного на Шуоте, вынудили меня не бросаться внутрь в ту же секунду, а чуточку выждать и только затем с осторожностью выглянуть из-за переборки. Внутри было темно и тихо.
– Изма? – на всякий случай спросил я. На этот раз острое предчувствие исполнять роль палочки-выручалочки отказалось. Тени шептали, что на борту творится нечто невообразимое, и пребывали в еще более хаотичном движении. Запах смерти стоял повсюду. Оставалось действовать по старинке, полагаясь на интуицию и собственный опыт ищейки.
– Изма? – Я снова позвал его лишь затем, чтобы убедиться – внутри никого. Тесная клетушка с единственным лежаком, привинченным к стенке, была пуста. Если не считать…
Всмотревшись в едва различимые очертания округлого предмета, я негромко выругался. К подобным штукам никогда не привыкнешь. Особенно, если видишь человека живым, а спустя каких-то десять минут – уже в виде одной только отрубленной головы с остекленевшим взглядом и выпавшим языком. Моему татуированному знакомцу жутко не повезло. Похоже, Аргус действительно восстал из мертвых. Снова.
Вдоволь налюбовавшись кровавым натюрмортом, я развернулся, намереваясь пробраться в кокпит, и тут же позорно по-девчачьи заголосил, когда прям перед собой увидел высокую темную фигуру.
– Мастер Риши, прошу вас, не так громко! – скривился Изма, выглядывая из-за широкого плеча своего хозяина. Сам он, судя по всему, был очень даже жив и вполне себе здоров.
Вытаращив глаза, я по очереди разглядывал то одного, то другого, и никак не мог выбрать нужную модель поведения. Ди Аргус, между тем, оставался невозмутим, точно кусок гранита. Пусть мертвеца он из себя уже не изображал, лицо его, усеянное кровавыми точками, по-прежнему сохраняло мертвенно-бледный оттенок. Блестящие расплавленным серебром глаза смотрели внимательно и с интересом. Учитывая факт того, что я был в одной только юбочке, интерес этот как следует действовал на нервы.
Я, придерживая тряпку, решил отдаться во власть милой сердцу паники, давно уже теребившей мой разгоряченный мозг и приглушенно выпалил:
– Вы что, сумасшедшие?!
Изма снова поморщился, будто ему кто в рот нагадил, встопорщил белесые чешуйки-усики и проворчал:
– Хозяин, скажите ему!
– Голосишь ты отменно, – вместо ожидаемой отповеди, с ноткой веселья заметил Аргус. Залитая чужой кровью оплетка блестела в освещении редких коридорных ламп и практически не скрывала отталкивающего вида сквозного отверстия, оставленного посреди широкого торса тетийсским электрошестом. Дыра едва-едва начала затягиваться, но до полного исцеления было еще далеко. Как он умудрялся убивать с таким жутким ранением, для меня осталось загадкой. – Значит, справляться о твоем здоровье смысла нет.
У меня глаз, кажется,