Тут Ларина снова поморщилась.
– Все?
– Да. Вы думаете, этого мало? Хватит, – Оля блеснула глазами.
– Что досталось Купцовой?
– Она на самом деле была любовницей отца, – жестко ответила Оля. Девушка налила себе вина, сделала неожиданно большой глоток, а потом снова посмотрела на женщину. – Мы вчера в автобусе говорили об этом, но я все надеялась, что это какая-то ошибка. И в самом деле, с какого боку эту Наталью Юрьевну позвали на зачитывание завещания? Думала, сейчас придем, и выяснится, что она тут ни при чем, и ее попросят уйти.
– Но оказалось иначе? – Котова увидела, что Оля замолчала, и решила ее подтолкнуть.
– Оказалось, что ей и Карине… Знаете кто такая?
– Да. Это дочь Купцовой.
– Верно. Так вот, им отошла приличная сумма и квартира. Представляете?
– Это говорит только о том, что твой папа был совсем не бедным человеком. – Про себя Котова все равно присвистнула: «Ай да Купцова. И ведь ничего тогда при разговоре не сказала. Ни словом не обмолвилась. Хотя могла догадываться, что их отношения с Ведерским все равно выплывут наружу».
– Знаете, мне все равно обидно. Ладно, если бы она была ему официальной женой. – Оля налила себе еще вина. – Или если бы они хотя бы не скрывались, а жили вместе. Я бы хоть привыкнуть успела. Нет! Ничего такого не было. А теперь как гром среди ясного неба.
– Как вела себя Купцова? – поинтересовалась Лариса.
– Нормально. Мне даже показалось, что она очень жалеет отца. Страдает по нему. Только непонятно, зачем всем это показывать? Мне кажется, это неприлично. Думаете, я своего отца меньше любила? Но я не рыдала в голос и на гроб не кидалась, как она вчера на кладбище.
– Олечка. Есть люди, которые не могут держать чувства в себе.
– Не знаю. Я бы постеснялась, – дернула плечом Ларина.
– У тебя просто другие представление о том, что нужно делать, а что надо держать в себе.
– Я читала в какой-то книжке, что истинное горе может быть только молчаливым. Сильные люди даже не плачут.
– Ей-богу, ты как ребенок. Это все так относительно. – Ларису стал раздражать этот юношеский максимализм, который так не к лицу этой молодой, но уже вполне взрослой женщине.
– Ладно.
– Ты мне про другое скажи. Как Наталья Юрьевна отнеслась к наследству?
– Нормально. Пустила три слезинки и носом долго хлюпала.
– Хорошо. Давай дальше. Что там с Егором Кондаковым? Ему что осталось? И вообще, как ты думаешь, почему Семен Александрович упомянул его в завещании? – быстро задала вопрос Котова.
– А что тут думать? – Оля округлила глаза. – Папа считал Егора чуть ли не своим сыном. Хотя нет. Это я уж слишком громко сказала. Не сыном. Но отец был сильно к нему привязан. Он видел в нем себя молодого и очень хотел Егору помочь. Впрочем, сумма там смехотворная. Скорее всего, только для поддержания духа. Мне кажется, папа по приколу его упомянул. Пошутить захотел.
Лариса выпила чай и поставила чашку на стол.