В случае неудовлетворения мысленного послания или непонимания ребенком того, что все-таки мама хочет, женщина сильно обижалась и могла сутками наказывать «домашних извергов» молчанием. И все по-тихому, спокойно, до невыносимости хитро и до тошноты манипулятивно. Никто не выдерживал мамин игнор, и домочадцы сдавались, поступая как велено.
Тяжелее всех приходилось Зое, ведь ей нужно было подстраиваться под маму, сестру и папу, которые всегда составляли конгломерат. Мария Ивановна вечно критиковала дочь за грязные руки, оторванные пуговицы, опоздания и нежелание учиться, ведь, по мнению мамы, она должна была стать отличницей, как сестра.
Зоя сильно старалась, но ничего толком не выходило – всегда находились аргументы против похвалы или минимального одобрения. Сделаешь плохо или хорошо – все равно накажут.
–
Что за дырка на заднице? – ангельским голосом, но с жестью в глазах вопрошает мама.
–
Не знаю, – Зоины глаза молниеносно налились слезами.
–
Как тебе не стыдно? Ушла без спроса, штаны последние подрала, а завтра мне бронхит тебе лечить? – с расстановками и педагогическими паузами Мария Ивановна задавала вопросы дочери, которая катала попу на ледяной горке на штанах, а не на санках.
–
Мама, я не хотела. Прости меня, – слезы тихо капали из глаз, но разрыдаться по-настоящему, как маленькие девочки скулят от несправедливости, у Зои не получалось. К тому же надо было стоически выдержать боль от ссадины, получившуюся от случайного «наезда» голой спины о кочку замерзшего дерева. Содрать кожу на морозе было совсем не больно, зато теперь, очутившись в теплой хате, жжение разъедало мозги девочки как менингит. Кстати, накануне зеленку использовали на пальчик Верочки, случайно уколотый иголкой, поэтому на ссадину вряд ли хватит.
–
Иди в комнату и думай над своим поведением. И сестре не мешай, хоть кто-то в этом доме проблем не доставляет, – мама прервала Зоины гуманные думы о том, как доставить поменьше беспокойства в доме и не выгребать за недостойное семьи учителя поведение.
–
Мама, я молока принесла. Тетя Люба дала. В банке на пороге стоит.
–
Банку еще притянула? Я ж просила ничего у этой чмошницы не брать, – Мария Ивановна вылила молоко за сарай и ушла на кухню лепить вареники с картошкой. Женщина была прекрасным поваром и, несмотря на бури и штиль в семейном очаге, обед был по расписанию и вкусный.
«Послушне телятко двох маток ссе» – любимая поговорка и девиз по жизни Марии Ивановны, ценность, которую та вдалбливала дочерям. Мудрость внедрилась только в голову старшей. Верочка соответствовала всем критериям и стандартам педагога, что доставляло маме огромное удовлетворение. Прилежная школьные годы в образовательном процессе, в результате чего женщина гордилась золотой сверкающей медалью больше дочери, Верочка