продолжала Байбакова. – Ничего не умеют и, главное, не хотят. Все стараются за счет женщины прожить. В гости придут – цветочка не принесут, зато норовят еще и попользоваться чем-нибудь. Я таких не уважаю. А их, к сожалению, большинство. За собой не следят, в тридцать пять лет уже животы висят, мешки под глазами, одышка… В жизни ничего достичь не могут, только плакаться в жилетку умеют. Сколько ни знакомилась в свое время – ни на ком не могла выбор остановить. Нет, женщина должна чувствовать себя с мужчиной, как под надежным крылом. Вот тогда она будет счастлива!
Алевтина Федоровна производила впечатление женщины, которая сама кого угодно может взять под крыло. Однако твердость и уверенность в себе соседствовали в ней с женственностью и мягкостью. Лариса почувствовала, что Байбакова, прожившая много лет вдвоем с сыном и разочаровавшаяся во многих мужчинах, по-видимому, сохранила в душе большой запас нерастраченной ласки и заботы, которую готова была подарить своему «настоящему мужчине». Наверное, большую часть нерастраченных чувств она переносила на своего сына, поэтому он и вырос таким, по ее словам, «безответственным разгильдяем».
– Алевтина Федоровна, а как складывались отношения у вашего сына с Виталием? – затронула Лариса еще одну тему.
– Не очень гладко, – подумав, ответила Байбакова. – Артем вообще большой эгоист. Всегда считал, что мамочка живет только для него. А мамочке вот вздумалось и для себя пожить, – усмехнулась она. – К тому же Виталий был человеком жестким, порой даже резким. Он не очень-то позволял Артему выпендриваться и задирать нос. И мне не позволял. Знаете, я ему за это очень благодарна. Именно благодаря Виталию я сама стала гораздо строже с Артемом, многое начала ему запрещать. Конечно, это нужно было делать гораздо раньше, но, увы… – развела она со вздохом руками.
– А как вы уживались все втроем?
– По-разному, всякое бывало. Хотя мы не всегда жили втроем, – я же говорю – периодически уходили на квартиру к Виталию. А когда жили у нас, то Артем порой устраивал скандалы и истерики. Вернее, устраивал он их мне, потому что Виталий вмиг пресек бы подобные выходки. Кричал на меня, что я променяла сына на чужого мужика, что я не даю ему жить так, как он хочет. Хочет! Если жить так, как он хочет, нужно иметь огромный счет в Швейцарском банке. И тот закончится через год. В общем, пытался спекулировать материнскими чувствами, как всегда делают избалованные дети.
– А с самим Виталием как проходило их общение? – поинтересовалась Лариса.
– Ох, ну Артем порой позволял себе всякие глупые детские номера. Телевизор демонстративно переключал на другой канал, замок на дверь в свою комнату повесил… Как обиженный ребенок, – вздохнула Алевтина Федоровна.
– А где вы собирались жить после свадьбы? – уточнила Лариса.
– У меня в квартире, – ответила Байбакова. – У меня двухкомнатная, а у Виталия однокомнатная. Мы планировали отправить туда Артема. Хотя боюсь, что мне пришлось бы наведываться туда ежедневно. Теперь уже не придется, – дрогнувшим голосом заключила