какой-то необычный. Резкий, холодный, но не слепящий. Его, как бы, не было, и все же он был. Повсюду. Он притягивал тебя. Но, от этого света, не было тени.
Мы быстро поднимались вверх. Время как бы перестало существовать…
Иногда, перед глазами, мелькали маленькие светящиеся точки. Они как искорки, от костра, быстро проплывали мимо, слегка тебя задевая. Вниз. Туда, откуда мы начали свой путь.
– Кто это? – спросил я.
– Это мои братья и сестры, – ответила бабочка, – они летят за такими как ты, усопшими. А ты думал, что ты один? Нет! Вас много!
Я окончил школу в девяносто первом. Отцу тогда было – сорок четыре. Столько, сколько сейчас мне. С высоты своего семнадцатилетия, мне казалось, что это много. Очень много! Ведь он родился при Сталине. А где я, и где Сталин? На дворе скоро двадцать первый век.
Мне представлялось это все в каких-то заоблачных далях, таких далеких, не реальных, сказочных. А отец иногда, по вечерам, рассказывал про свое послевоенное детство. Про первый запущенный спутник Земли, полет Юрия Гагарина, оттепель шестидесятых.
Это были времена Визбора, Высоцкого, Окуджавы. Времена целины, БАМа. И «Весны на Заречной улице».15
А мне казалось, фу, как давно это было! Ты еще про Ленина расскажи! Врешь, поди, все!
В молодости не понимаешь, что такое сорок, пятьдесят, шестьдесят лет. Цифры и только.
А теперь уже я рассказываю дочери про черно-белый телевизор, который был в моей молодости. И если ты хотел, чтобы тот хоть иногда показывал, нужно было встать, подойти, стукнуть сверху кулаком, и тогда он переставал рябить, и можно было спокойно досмотреть «В гостях у сказки» или «В мире животных». Я говорю про талоны на продукты, дефицит всего и вся, очереди за продуктами, радиоточку на кухне, а она смеется и не очень верит. Для нее это тоже, как сказка.
Теперь самому к пятидесяти. И ведь не чувствуешь себя каким-то совсем уж старым, дряхлым. Кажется, стоит протянуть руку и вот они, твои семнадцать лет, вот она твоя молодость. Совсем близко…
Иногда ты хочешь встретить человека из своего прошлого. Из детства или юности. Ты ждешь этого свидания, этой встречи. А когда она происходит, приходит разочарование, наваливается тоска и грусть. Потому что того человека, которого ты помнил, знал и, может, любил, уже нет. Он уже другой. Он сильно изменился. И внешне и внутренне. А при встрече и говорить уже не о чем. Да и желания нет. А фразы типа: «ты помнишь?», начинают возвращать тебя в прошлое, которого все равно уже нет. Все в этом мире приходит и уходит, и ничего, к сожалению, не вернуть.
Детский сад «Березка» 1981 год.
Это не значит, что став взрослым, ты становишься менее счастливым. Каждому возрасту свое. Но детство на то и детство. Со стороны прожитых лет именно оно вспоминается как самое счастливое. По прошествии тридцати-сорока лет начинаешь это понимать. Да и вспоминаешь только хорошее.
Школьная жизнь. Шумная, веселая, пестрая. Обиды, ссоры, драки. Праздники, смех, улыбки. Страх, волнения, экзамены. Принятие в октябрята и пионеры. Первомайские